verwirrt / crab and proud
10 ГЛАВА БОЖЕ НАКОНЕЦ. очередная глава ни о чем, да. еще по мере написания меня убивала ноосфера. еще мне не нравится, как я убого пишу фанфики, но ладно, что уж поделать. песенки ставлены прямо в текст. как всегда спасибо за все iell, я без нее не жилец. и queer deer, конечно
Они с Чарльзом встретили Рейвен, его сестру, на улице, и как Эрик ни пытался отбиться от сомнительной привилегии «встречи с родственниками», Чарльз только сжал его локоть и сказал, улыбаясь и проникновенно глядя Эрику в глаза:
- Вы должны с ней познакомиться. Просто обязаны.
Эрик не смог отказать, хотя бы потому, что чем ближе он находился к Чарльзу и чем скорее благополучие сестры того было подтверждено, тем быстрее он получил бы от Чарльза информацию о Шмидте, а эта мысль была всегда в его жизни, пожалуй, самой сильной мотивацией для любого самого неприятного занятия. Возможно. По крайней мере, достаточно длительное время.
За двадцать минут до приезда сестры Чарльз успел спуститься к себе, натянуть брюки и последнюю оставшуюся у него глаженую рубашку, вскипятить чайник, накормить кота и спуститься вниз, к парадной двери их подъезда, где он скрестил руки на груди и стал всматриваться в отдаленный поворот на их улицу, на котором через несколько минут развернулось желтое такси-медальон. Эрик молча следовал за ним всюду.
Рейвен, сестра Чарльза, была одета во все черное, но вопреки стереотипным ожиданиям Эрика, не носила ни берет, ни стрижку до плеч, вместо этого ее светлые волосы равномерными волнами доходили до середины ее спины.
После того, как Чарльз с сестрой вытащили ее не слишком объемный чемодан из багажника, порывисто и крепко обнялись и поспорили о том, кто заплатит уже начавшему раздражаться водителю, такси наконец газануло по прямой вдоль аллеи, а Эрик оказался стоящим возле лестницы, ведущей ко входу в подъезд, напротив неприлично счастливо улыбавшейся парочки воссоединившихся родственников.
- Рейвен, я хочу познакомить тебя с Эриком, моим... очень хорошим другом, - сказал Чарльз, сжимая пальцами ладонь своей сестры.
Рейвен втянула воздух, видимо, сдерживая смех, и посмотрела на Чарльза, поднимая брови.
- Боже, перестань, - хохотнул Чарльз в ответ на, вероятно, какой-то не произнесенный вслух вопрос своей сестры, и слегка толкнул ее плечо своим. - К тому же это неприлично, вести телепатические разговоры один-на-один, когда нас больше двух. Эрик, - Чарльз перевел взгляд на Эрика, и было в выражении его лица нечто гордое и цеплявшее за душу, будто рыболовный крючок ничего не подозревавшую, но уже обреченную рыбу, - это, как ты уже догадался, Рейвен — моя сестра, мой лучший друг детства, очень талантливая последовательница Каммингса и весьма успешная ученица Университета Вирджинии, - на этом месте Рейвен закатила глаза, - и... такая же как мы.
Из всего этого Эрик не знал только о Каммингсе, но особой видимой пользы данная информация в любом случае не несла.
Рейвен закусила губу, повернулась лицом к Чарльзу и набрала в легкие воздуха, собираясь что-то сказать, но застыла с открытым ртом на несколько мгновений. После чего выдохнула и осторожно попробовала еще раз:
- Кстати, об университете, Чарли. Я там больше не учусь.
Чарльз нахмурился и переспросил, непривычно повышая голос:
- Как это не учишься?
- Очень просто. Я бросила. Подожди, - Рейвен вдруг застыла и перевела на Эрика удивленный взгляд, - ты сказал, что он... такой же, как мы? В смысле, такой же...
- Не пытайся сменить тему, Рейвен! Как это ты «бросила»?! - Ксавье, кажется, в одно мгновение оказался на грани нервного расстройства.
- Я не меняю тему, я просто... сначала рассматриваю более приоритетные вопросы!
Эрик вздохнул, подхватил стоявший в центре их маленькой компании чемодан и направился в подъезд.
Оказавшись у Чарльза, Рейвен, видимо, пытаясь сбежать от назойливого допроса своего брата, сообщила, что устала от поездки и уже давно мечтает о теплой воде и горе полотенец, а разговор об ее университете может подождать несколько часов.
Чарльз кивнул и, когда за его сестрой захлопнулась дверь ванной, сел на диван и уперся локтями в колени, вороша волосы на макушке.
- Слишком много новостей для одного утра, - пробормотал он, прикрывая глаза.
- Кстати, о новостях, - напомнил Эрик, скрестив руки на груди.
- Черт, да, - Чарльз потер лицо ладонями и выдохнул. - На самом деле, там нечего больше рассказывать. Основное контактное лицо Шмидта — тот самый Гендри, о котором мы слышали в воспоминаниях Армандо, но он не единственный. Насколько я понял, Шмидт уже давно вращается в определенных политических кругах и никто, конечно, не знает о том, что он мутант.
- Чего он хочет?
- Шмидт? Понятия не имею. Он просто налаживает контакты с... политической элитой?
- Со Шмидтом ничего и никогда не бывает «просто». Если нам кажется, что он не преследует никакой цели, это просто означает, что мы о ней не знаем.
Эрик прошелся вдоль комнаты и остановился у окна, по привычке медленно оглядывая улицу и окна дома напротив. Конечно, основной минус нынешних связей Шмидта состоял не в том, что он, очевидно, строил какие-то новые планы, а в том, что поддержка ЦРУ и Минобороны и еще черт знает кого делала его практически недосягаемым и неприкасаемым. Гораздо проще было охотиться за бывшим нацистом.
- Сейчас главное — это хорошо обдумать ситуацию и взвесить наши шансы, - задумчиво и негромко сказал Чарльз.
- Мне в любом случае сейчас нельзя предпринимать какие-либо действия относительно Шмидта. Для меня он мертв, а я счастлив. Решил устроить себе отпуск и остаться пока что в Нью Йорке. Другого выхода нет.
Шмидт явно инсценировал свою смерть преимущественно для Клуба Адского Пламени, возможно, кого-то еще. Но каким образом он собирался общаться с военной элитой и при этом находиться вне радаров того же Старка? Хотя ответ был очевиден, конечно: Фрост, черт бы ее побрал.
- Нам просто нужно время, - осторожно отозвался Чарльз у Эрика за спиной. - Но Рейвен... я не могу думать об этом сейчас. Дай мне немного времени разобраться с Рейвен.
Эрик собирался ответить тем, что Чарльз брал на себя слишком много ответственности за миссию, которая по сути его не касалась, но его на вдохе перебила Рейвен, заставляя отвернуться наконец от окна.
- Вы что уже успели поцапаться, пока я пятки терла? - спросила она своим идеально средне-американским выговором и потуже завязала халат. А еще она была... синей. Ее кожа была чернильно-синей, а волосы ярко рыжими и тугими как медная проволока.
Эрик едва не открыл рот от удивления, а Чарльз как всегда радостно и самодовольно улыбался, развалившись на диване и закинув ногу на ногу.
- Что? Чарли, так ты ему не сказал? Ну, конечно, - Рейвен закатила глаза. - Мне кто-нибудь кофе нальет?
Способность Рейвен состояла в том, что она могла менять свою внешность на... практически на все, что угодно. Это не было подобно иллюзиям Чарльза, это было чем-то совершенно необъяснимым и полностью биологическим и осязаемым. Но это составляло только часть ее мутации, крайне полезной и функциональной, хотя таковыми были все мутации, которые Эрик встречал до сих пор. Самым невероятным был ее натуральный облик, и Эрик не смог бы с точностью объяснить, почему это так впечатлило его. Нечто среднее между привлекательностью всего экзотического и необычного и весьма прагматическим подходов к утилитарности ее чешуйчатого покрова. Человек как воплощение мутации. Новая ступень эволюции, как сказал бы Чарльз.
Эрик оставил их наедине вскоре после того, как Чарльз заставил Рейвен похвастаться своими способностями, пока сам варил ей кофе. Остаток утра Эрик приводил в порядок свою спальню, после чего пытался выдавить из себя еще несколько абзацев, сидя лицом к лицу с пишущей машинкой (и Чарльз каким-то образом уже успел вернуть на место все похищенные им до этого рукописи), одновременно стараясь думать и не думать о Клаусе Шмидте.
Но после полудня Чарльз снова оказался в его голове, привычно и едва ощутима касаясь мыслей Эрика своей силой, и предложил ему присоединиться к ним с Рейвен в поисках какого-нибудь жирного бургера на обед, так что в итоге они втроем оказались в какой-то не особо примечательной забегаловке, торговавшей фастфудом в нескольких кварталах от их дома.
- А как же фирменные хот-доги, Чарльз? - поинтересовался Эрик, перебирая прозрачные от жира в уголках страницы меню.
И добавил у себя в голове: «Я думал, что вам понадобится как минимум парочка дней для воссоединения».
- Обязательно! Но не сегодня. Я обещал познакомить Рейвен с ребятами завтра, так что это будет отличным поводом купить по парочке хот-догов и сходить куда-нибудь прогуляться, - Чарльз расплылся в улыбке, но его «мысленный» голос показался Эрику несколько нервным, когда он добавил телепатически: «Все не так просто. Как бы мы ни скучали, между нами слишком много неразрешенных конфликтов».
Рейвен, листавшая меню, обвела их быстрым взглядом, но ничего не сказала, только продолжила разглядывать описания местных бутербродов.
- Я хочу что-нибудь состоящее из, как минимум, пяти слоев, - рассуждал вслух Чарльз. - А еще нам точно надо поставить что-нибудь из Элвиса. Как думаете, у них тут есть Элвис? - Ксавье вытянул шею, высматривая автомат в дальнем углу.
- Ну, нет, не в этот раз. Мы всегда начинаем с Элвиса, я хочу Бадди Холли! - возмутилась Рейвен.
- Имей хоть каплю уважения!
- Так-так, уважения...
- Ладно. Возможно, я сформулиовал это не лучшим образом. Эрик, Элвис или Бадди Холли?
Чарльз и Рейвен уставились на него в странном ожидании, как будто его ответ нес как минимум предсказание оракула.
- Мне, честно говоря, все равно.
Они синхронно отвернулись от Эрика и теперь уже уставились друг на друга. Вероятно, все это вырабатывалось в ходе многолетнего общения.
- Я поставлю Элвиса, но тогда за тобой мой бургер и кола, - предложила Рейвен.
После минутной запинки, Чарльз ответил «по рукам», и Рейвен триумфально подняла руку, сжатую в кулак.
- Если там будет «Hound Dog», то судьба дарует тебе еще и картошку фри, - добавил Чарльз, пока его сестра вставала из-за стола.
- Она бросила учебу. Что мне делать? - громко зашептал Чарльз, когда Рейвен оказалась достаточно далеко от них.
«Я все еще не понимаю, почему ты продолжаешь спрашивать у меня подобные вещи», - подумал Эрик, но вслух ответил:
- И ты уверен, что вообще должен что-то делать?
- Конечно, Эрик, она же моя сестра!
- Так значит, ты собираешься знакомить ее со своим маленьким проектом уже завтра?
Чарльз выдохнул и отвернулся от Эрика, пытаясь вцепиться взглядом в какую-нибудь проходившую мимо официантку:
- Ты присоединишься к нам?
Эрик понятия не имел, насколько общение со всеми этими детьми под крылом ЦРУ в данный момент поспособствовало бы его временному прибыванию «в тени». Тем не менее, он неоднозначно кивнул, и хотя Чарльз этого не увидел, но несомненно ощутил согласие у Эрика в голове. И каким бы ржавым и неопределенным это согласие ни было, Ксавье окатил мозговые волны Эрика в ответ радостной волной энтузиазма.
В итоге они заказали три монстрообразных бургера, Чарльз флиртовал с официанткой почти на грани приличия, подпирая подбородок рукой и называя ее «дорогая» (отчего девушка смеялась и медленно моргала, опуская ресницы), и одновременно с этим умудрялся тыкаться носком своих оксфордов Эрику в щиколотку.
- Какая знакомая картина, - прокомментировала Рейвен, когда официантка, не слишком торопясь, направилась к следующему столику.
«Тебе не кажется, что стоит сосредоточить свои усилия на чем-нибудь одном?» - про себя добавил Эрик.
- У нее был плохой день, они заслужила немного внимания, - объяснил Ксавье и бросил на Эрика взгляд, облизывая губы.
«Мои усилия всегда сосредоточены на тебе, дорогой», - прозвучало у Эрика в голове, но он только вопросительно поднял бровь.
Чарльз, конечно, самолично оплатил гигантскую тарелку картошки на всех, потому что как только музыкальный автомат доиграл песню про девушку легкого поведения по имени Сью, которая, кажется, за их столиком действовала на нервы не только Эрику, воздух наполнился относительно недавним хитом Элвиса Пресли. Механические части автомата, вытаскивавшие новую пластинку и вонзавшие в нее дешевую пластмассовую иглу, отдавались у Эрика в суставах. Когда песня раздалась из динамиков, Рейвен и Чарльз, одновременно и неожиданно, как будто кто-то невидимым движением переключил у них в головах парочку рычагов, стали негромко подпевать и водить в воздухе руками в такт музыке, барабанить пальцами по столу и хлопать в определенных местах в ладоши.
Со стороны это выглядело довольно... забавно. Особенно длительные завывания «ааааааа», вторившие бэквокалу.
- Танцевать под Элвиса раньше было нашим любимым занятием, - ответил Чарльз влажно засасывая через соломинку только что принесенную колу.
- У нас был отличный дуэт. Мы хотели идти в шоу-бизнес, - Рейвен широко улыбалась, часто кивая.
- И почему же ваших пластинок все еще не видно в витринах Sam Goody?
- Ну, знаешь, шоу-бизнес, Голливуд — нелегкий мир. Не всем дано... - начал отвечать Ксавье, но сестра перебила его:
- Чарли проспал наше прослушивание.
- Технически, я проспал самолет...
- Мы должны были лететь в Филадельфию на встречу с этим... как там его звали... Барни?
- Берни. Берни Лоу из... Камео-Паркуэй Рекордс. Один из моих знакомых знал его знакомого... в общем, ты знаешь, как это бывает, - поправил Чарльз, неопределенно взмахнув рукой.
- Так вот, Чарли проспал. А когда нам позвонил водитель, то он спросонья послал его к черту и сказал, что решил поехать в Лас-Вегас.
- Ты, между прочим, проспала тогда вместе со мной!
- Ты должен был меня разбудить!
Эрик сам не заметил, когда на его лице появилась кривая ухмылка.
- Ладно. Хватит о неудачах несчастного, не высыпавшегося некогда человека. Давайте лучше поговорим о девушках, которые бросают престижное университетское образование по неким причинам, в которые не хотят посвящать своих старших братьев, - Чарльз поднял брови, глядя на сестру, всем своим видом говоря «попробуй переплюнь», и под столом почему-то положил руку Эрику на колено.
Рейвен откинулась на спинку своего кожаного дивана и фыркнула, видимо едва сдерживая то, что ей хотелось ответить на это в первую очередь. Эрик ее прекрасно понимал, при общении с Чарльзом его тоже нередко сопровождали подобные ощущения.
- Ты сейчас хочешь об этом поговорить?
- Почему нет? Черт, Рейвен, я просто не могу понять, почему ты отказываешься от такой возможности...
- Потому что это твоя мечта, а не моя, Чарли! - голос Рейвен на мгновение вспыхнул всеобщим вниманием, а ее глаза сверкнули желтым отблеском. - Это ты всегда хотел учиться в Оксфорде, а не я. Первый год это еще было интересно, в каком-то роде, но после стало только в тягость.
- Рейвен, еще не поздно передумать. Я уверяю тебя, ты будешь жалеть об этом всю оставшуюся жизнь, когда повзрослеешь.
- Во-первых, я уже не ребенок. Во-вторых, мне радостнее работать официанткой в студенческом кафе. Это ты жалеешь о том, что не закончил университет, но сделать тогда что-то с этим было не в нашей власти. И это не моя вина.
- Я никогда не говорил, что это твоя вина, - неожиданно тихо отозвался Чарльз.
- Тогда оставь эту тему, пожалуйста. В этом семестре я вообще там не появлялась и не собираюсь.
Все это время Чарльз несколько дергано и с нажимом водил рукой по внутренней стороне бедра Эрика, и теперь, когда она оказалась почти у ширинки, Эрику оставалось только резко подцепить пальцами чужое запястье и остановить. По счастью, это заставило Ксавье обратить на него внимание.
«Хватит, Чарльз. Оставь ее, сейчас не время и не место».
После минутного несколько напряженного молчания Рейвен неохотно начала говорить о песне, которая звучала до того, как она поставила Элвиса Пресли, о том, что в современной музыке преобладает образ девушки, которая меняет парней, как перчатки, разбивает сердца, не заботясь о чужих чувствах, и вообще имеет налет женщины легкого поведения. Потом она продолжила о том, насколько это отражает женоненавистническое положение общества.
- Если женщины не могут быть нормально интегрированы в нашем обществе, что говорить тогда о... мутантах, - закончила она, и Эрик, невольно кивнул и сжал пальцы вокруг своего холодного и влажного от конденсата стакана:
- Именно. Я говорю об этом твоему брату каждый раз, когда мне представляется такая возможность, но он не разделяет подобную точку зрения.
- Нет, - тут же решительно отозвался Чарльз, - не разделяю. Потому что мир меняется, стремительно, каждую минуту.
- Чарльз, это правительство постоянно и неусыпно готовится начать новую войну. Войны, несколько. Не успело и двадцати лет пройти с окончания прошлой, когда непохожих, других, неугодных, черт побери, истребляли миллионами, как они готовы пойти дальше, по той же самой накатанной дороге. Вся эта ситуация с Советским Союзом и коммунистами, они могут ввести войска во Вьетнам завтра, если обстоятельства сложатся определенным образом. И ты хочешь сказать мне, что все эти люди хоть чему-то научились за это время? Очередная инквизиция.
- Если ты помнишь, то времена инквизиции уже давно прошли, - ответил Чарльз, скрестив руки на груди, очевидно защищаясь.
- Я не уверен, что готов ждать столько времени, сколько на это понадобится.
- Жизнь ускоряется, то, на что раньше нужны были века, теперь меняется за пятьдесят лет. Перемены не делаются одним днем.
- А изменилось ли что-то по-настоящему? Подумай хорошенько, Чарльз. «Святая» инквизиция, ККК, холокост. Я вижу только многократно повторяющую себя историю. И возможно, мы на пороге очередного ее витка.
- Я чувствую, что мы на пороге чего-то нового, не обязательно массового истребления человечества или... мутантов. У всего есть начало, и оно может быть положено прямо здесь и прямо сейчас, за этим самым столом. Нет смысла рассуждать о еще не начавшейся войне, когда на ситуацию все еще можно повлиять мирными методами.
Как удачно, что силы Чарльза так легко могли скрывать темы из бесед от всех остальных посетителей закусочной.
- И кто же будет этим заниматься? Ты? - хмыкнула Рейвен. - Я не помню, чтобы ты когда-либо проявлял желание ходить со мной на собрания активистов.
- Да, может быть, и я, - ответил Ксавье, и, Господи, это его чистое и неприкрытое высокомерие, уверенность в себе, в своих силах, в своей праведной и неоспоримой, кристально чистой правоте.
Эрик отставил в сторону стакан, который все еще держал в руке, и медленно сжал руку в кулак.
- У меня есть мечта, и я готов ей следовать, - продолжил Чарльз, и, возможно, Эрик был не прав. Возможно, Чарльз не был уверен в себе, потому что теперь его едва ли не трясло, как будто он сам не ожидал, что до этого ответит так, как ответил.
- И в этом весь ты, Чарльз. Наивный мечтатель, который понятия не имеет о том, что на самом деле творится вокруг. Одной твоей чертовой мечты не достаточно, - сказал Эрик.
- У меня есть надежда, - перебил Ксавье, чуть повышая голос.
- И многое она дает тебе, друг мой? - хмыкнул Эрик, не в силах остановить свой издевательский тон.
- Да. Очень, - на лице Чарльза мелькнула и задержалась такая-то темная уверенность, и это было почти...
Это было слишком похоже на то, что Эрик чувствовал каждый раз, думая о Клаусе Шмидте.
- Мне кажется, нам не стоит сейчас обсуждать подобные вещи, - на этот раз тему сменил Чарльз. - Мы сюда пришли не для этого. Рейвен приехала явно не за этим, - сама Рейвен на этом месте фыркнула. - Послезавтра, кстати, у меня будет вечеринка. Ты давно не виделась с Дженнифер, возможно там будет даже Трумен. Я уверен, вечер будет отличным.
Скорость, с которой раздражение у Чарльза на лице сменялось побежденностью и усталостью, а после этого — удовольствием была поистине феноменальной. Настолько феноменальной, что все это слишком сильно походило на лицемерие. Не говоря уже о том, что о «вечеринке послезавтра» Эрик слышал впервые. В ответ на слегка поднятую бровь, Ксавье только бросил Эрику в голову послание, что всего лишь хотел сделать для сестры нечто приятное.
- Кстати, мистер Сермен - Андре Сермен, ты его не знаешь, я познакомился с ним не так давно, - открывает на днях новый ресторан в Манхеттене. Кажется, он решил назвать его... Лютеция? Кажется. В любом случае, он обещал мне солидную скидку, так что нам точно нужно там побывать, - продолжил Ксавье тоном, свойственным ему на его «светских раутах».
Интересно, каким образом Чарльз «не так давно» познакомился с мистером Серменом и получил это обещание на «солидную скидку»? Эрик заметил, что эта мысль разлилась напряжением по его телу, только когда Ксавье осторожно на мгновение сжал под столом его колено.
И правда, какая разница, это его не касалось.
- Ресторан в Манхеттене? - переспросила Рейвен, кажется, не слишком впечатленная подобным предложением.
- Ну, фуа-гра, луковые тарталетки, грейпфрутовый мармелад... все в этом роде. А еще я слышал, что Элла Фитцджеральд собирается скоро играть где-то в Нью Йорке. Наверное, в Downbeat Club.
- О, Боже, Чарли, сбавь обороты, - ответила Рейвен.
- Кстати, ты решила, где в итоге будешь жить? Я всегда рад...
- Не знаю, сегодня вечером встречусь с друзьями из Колумбийского и решу окончательно.
- Мне бы... хотелось, чтобы ты была поближе, - признался Чарльз, и Эрик вдруг почувствовал себя лишним посреди этого странного семейного разговора.
- Я не знаю, правда. Я боюсь, что мы с тобой опять поскандалим...
- Эрику все равно, мистеру Януоши не привыкать, а на остальных мне наплевать.
- ...но у тебя мне не нужно постоянно принимать эту.. форму, конечно, - задумчиво закончила Рейвен, кивая на свой внешний вид. - Интересно, как на нее отреагировали бы в общежитии.
- Там, где ты жила и училась — в Вирджинии? — тебе постоянно приходилось носить этот облик? - поинтересовался Эрик, и Рейвен кивнула:
- В основном. Что раздражает меня в этой ситуации больше всего так это то, что даже во время секса я должна постоянно концентрироваться на том, чтобы не стать... синей.
- Рейвен, - возмутился Чарльз, неловко опуская глаза.
- Это ужасно, - совершенно серьезно и искренне ответил Эрик. Он представить не мог, какого это — сдерживать себя в такие моменты.
- Я знаю! А ведь если подумать, какой потенциал у моих способностей для секса. Я могу быть кем угодно, - ухмылка на лице Рейвен смотрелась странно и как будто чужеродно вместе с ее слегка пухлыми юными щеками и невинным светловолосым обликом.
Способности Рейвен, действительно, были бы идеально подходящими для бурной и нескучной сексуальной жизни. Иметь в своей постели кого угодно — подобное разнообразие было более чем соблазнительным.
- Мой парень мог бы переспать с Мерлин Монро, и при этом не изменить мне, - Рейвен покачала головой.
- Леди и джентльмены, - вдруг отозвался притихший до этого Чарльз и поднялся на ноги, - позвольте ненадолго оставить вас.
После чего удалился, видимо, по направлению к туалету.
Эрик обратился к Рейвен, ухмыляясь:
- Мне кажется, возможность отыметь сенатора МакКарти в данном случае не менее заманчива.
После чего они синхронно засмеялись, и Рейвен скривилась:
- Фу, это отвратительно. Хорошо, что здесь нет Чарльза, этот образ в моей голове нанес бы ему пожизненную травму.
Эрик несколько раз кивнул в ответ, все так же продолжая ухмыляться. Более чем отвратительно, действительно. На самом деле он едва ли мог представить, чье еще лицо, кроме Чарльза, ему хотелось бы сейчас видеть в своей постели.
После того как Чарльз вернулся за столик, они почти сразу расплатились за свой заказ (Рейвен заставила их оставить непропорционально большие чаевые) и решили прогуляться пешком до ближайшего метро.
И только после того, как они с Ксавье остались одни, Эрик наконец заметил, что в его голове уже какое-то время чего-то странным образом не хватало. Ощущение было чем-то средним между дежавю и уверенностью, что ты позабыл о чем-то важном: телепатическое присутствие Чарльза, едва ощутимое и обычно теплившееся где-то в случайных мыслях, к которому, как оказалось, Эрик уже успел несколько привыкнуть, сейчас отказывалось отзываться.
И если подумать, с тех пор как сестра появилась у него на пороге, что-то в поведении Ксавье... не изменилось, но сдвинулось на несколько фаз. Не слишком заметно, но...
Чарльз потер шею и расправил плечи:
- Я хочу выпить. На Минэтта лейн есть один бар, куда я хотел тебя сводить.
- Если ты хочешь пройтись... и если там можно выпить приличного бурбона или хотя бы пива...
- Друг мой, как ты мог подумать, что я посещаю места, где мне не нальют приличного бурбона.
- Действительно. Какое неуважение с моей стороны.
Как Эрику поведал Чарльз, вперемешку между Бродвеем, Пятой авеню и Вашингтон сквер сплошь по всем мелким улочкам, на перекрестках и в подворотнях гнездилось невероятное количество клубов и музыкальных баров. Гринвич Виллидж вообще славился засильем фолк-клубов. Впрочем, их (как и обычных баров) хватало и неподалеку в Боуэрри, и вообще по всему Манхеттену.
Ксавье привел Эрика в небольшой бар с многообещающим названием «Жирная Черная Кошка», где, судя по афишам, почти каждый вечер играли джазовые импровизации, но сегодня им не повезло, и в меню была только порция эклектичной подборки в очередном музыкальном автомате.
- Я плачу за ее университет, а она даже не знает об этом, - нависая над своим стаканом с выпивкой, продолжал Чарльз рассказывать о своей сестре, хотя Эрик искренне надеялся, что эта тема исчерпает себя как можно скорее.
- Не знает?
- Да, она... - в этом месте Ксавье сделал странный жест кистью, как всегда не в состоянии унять свою пока еще умеренную жестикуляцию (чем пьянее он становился, тем красочнее становились его жесты), - она думает, что учится там на стипендии.
- На стипендии?
- Эрик, не думай, что я не замечаю, как заинтересованно ты мне поддакиваешь, - фыркнул Чарльз. - Она бы не простила мне, если бы знала, что это я за не плачу. Она бы никогда в жизни не пошла туда учиться, если бы знала.
- Тогда к чему все это? Ты избавился от огромной финансовой зависимости.
- Я просто хотел, чтобы ее жизнь была лучше моей.
- С чего ты взял, что ее жизнь хуже?
- Я хотел дать ей возможность...
- Чарльз, - весь этот разговор начинал действовать Эрику на нервы, а он еще даже не закончил свой первый стакан. Чертов Чарльз. - Прислушайся к словам своей сестры. Не навязывай ей свои собственные нереализованные мечты. И вообще, мы можем поговорить о чем-нибудь кроме этого?
- Возможно, ты прав, - пробормотал Чарльз, взлохматил волосы у себя на макушке и наконец сменил тему. - Ты хочешь поговорить о Шмидте, не так ли?
- Нет, я хочу подумать о Шмидте, прежде чем обсуждать ситуацию о нем. А для этого мне нужно несколько часов в одиночестве, чтобы я мог сосредоточиться.
На удивление, не смотря на весьма неблагоприятные новости от Чарльза, Шмидт не занимал каждую чертову мысль у Эрика в голове. Возможно, для полноценного осознания должно было пройти какое-то время, а поскольку сделать с этим что-либо сейчас было невозможно, то мысли было проще отложить до того момента, когда голова у Эрика была бы достаточно чистой и незамутненной чужими проблемами и болтовней о своих сестрах. А может быть, Чарльз обладал невероятным талантом отвлекать от насущных проблем и вообще сбивать фокус (преимущественно на себя).
- Боже, что со мной такое произошло, - простонал Ксавье и потер лицо руками. - Я завелся с этими вечеринками и ресторанами... хотя они — это последнее, о чем я думал в последние несколько недель.
- Видимо, ты стареешь, - предложил Эрик, за что получил шлепок по руке.
- Я бы не сказал, что ты молодеешь, друг мой.
- Ты стареешь и пытаешься молодиться, - медленно добавил Эрик и, не в силах сдержаться, почти беззвучно засмеялся, когда Чарльз шлепнул его по руке снова.
После этого вечер пошел по привычному сценарию, когда наконец можно было расслабить мышцы в плечах, вздохнуть и хорошенько надраться. По крайней мере, именно этим занимался Ксавье. И хотя по количеству выпитого они фактически шли вровень, разговаривать Эрику хотелось все меньше, в то время как Чарльз не затыкался, порывался к автомату каждые несколько минут, флиртовал и звал Эрика танцевать.
- Ты должно быть шутишь. Я не настолько пьян, чтобы танцевать под Surrender, тем более с мужчиной на публике, - хмыкнул Эрик в свой стакан (на этот раз с мартини-водкой), пока Чарльз горячо дышал ему на ухо.
- С тобой скучно. Ску-чнооо, - протянул Ксавье и снова повернулся к блондинке слева от него, с которой флиртовал уже полчаса.
Со стороны это выглядело ужасно дешево, даже наблюдать за этим было неловко. Если бы Чарльз видел себя со стороны, боги.
- О, милая, а ты знаешь, что чтобы сжечь калории от пяти шоколадных конфет, требуется ровно один час жесткого и неумолимого секса, - Чарльз понизил голос и сильнее прислонился к барной стойке, за которой они сидели.
Кажется, Ксавье превзошел самого себя. Эрик едва не закатил глаза, отставил пустой стакан и направился не совсем твердым шагом в туалет, потому как размять ноги сейчас было неплохой идеей. Все что угодно, лишь бы не лицезреть этот пьяный позор, преследовавший Чарльза по пятам.
Когда он вернулся, блондинки рядом с Ксавье не было. Как и самого Ксавье. Однако еще до того как Эрик успел бегло оглядеть небольшое помещение бара, кто-то вцепился ему в рукав и потянул в сторону.
- Я говорил, что с тобой невыносимо скучно? Ты даже не ревнуешь. Почему ты не ревнуешь? - «кем-то» оказался, конечно, Чарльз, а «в сторону» оказалось «в центр комнаты», где танцевали немногочисленные парочки.
Судя по тому, какие вопросы задавал Ксавье, о степени его трезвости сейчас можно было говорить только как об отрицательной величине. Впрочем, Эрик никогда бы не последовал за ним, будь он даже наполовину трезв по сравнению со своим нынешним состоянием.
- Скажи мне, Чарльз, откуда у тебя такой арсенал пошлых фразочек?
- Это большое искусство, друг мой, - заплетающимся голосом ответил Чарльз, а его ладони легли Эрику на плечи.
- Они не видят нас, не так ли? - уточнил Эрик, положил руки Ксавье на талию и подумал, что поражения надо уметь признавать с достоинством. Тем более, что сейчас поражение теплилось и разрасталось за его грудной клеткой огромным сонным комом и подозрительно походило на умиротворение.
Чарльз улыбнулся, влажно, широко и самодовольно, покачал головой и подался вперед, ближе, так что губы Эрика коснулись его виска. И Эрик наконец заметил, что музыкальный автомат играет «You're My Thrill» Эллы Фитджеральд, которую они так часто слушали дома с подаренной Ксавье пластинки.
Они едва двигались, медленно и лениво, словно огромные морские создания, зависшие в стоячих водах, покачивались на мелодии, и в этот момент Эрик не мог думать ни о чем, кроме сухого мыльного запаха чужих волос, и даже гул разговоров и пьяные вскрики вокруг казались приглушенными и вылинявшими.
А потом какой-то чертов безрукий официант выронил поднос, и звук бьющегося стекла подействовал на Эрика сильнее любого когда-либо направленного на него металлического дула.
Все смотрели на них, отвернувшись от своих спутников и бокалов. По-видимому, официант уронил поднос из-за них. Каждая мышца в теле Эрика налилась электричеством, все запонки, столовые приборы, часы, мелочь и сами стены вибрировали у него на кончиках пальцев, но Чарльз в свою очередь только обворожительно улыбнулся и вытянул губы в удивленном «Оо».
- Абраб... Абракадабра! - едва выговорил он, щелкая пальцами, и ощущение того, что на них светил гигантский софит мгновенно испарилось. Все отвернулись, будто по команде, но Эрик все еще ощущал колотившееся где-то в глотке сердце.
- Думаю, нам лучше отправиться домой, - предложил Чарльз и едва не споткнулся о собственные ноги.
Найти такси в Нью-Йорке ночью не представляло из себя проблемы. Проблемой было затолкать в это такси пьяного и не умолкавщего ни на секунду Чарльза Ксавье. Пока они ехали домой по Хьюстон-стрит, Чарльз махнул рукой куда-то в сторону Гудзона и сказал:
- Ты знаешь, в Гринвич Виллидж есть Чарльз-стрит, которая выходит почти к берегу. Нам надо прогуляться по ней.
- Как скажешь, - ответил Эрик.
Кажется, опьянение настигало Ксавье с опозданием — когда они оказались у своего подъезда, он едва стоял на ногах, но все еще пытался говорить, хотя меньше получаса назад он еще достаточно твердо танцевал с Эриком в полутемном баре и использовал свою телепатию на немалой аудитории. Это заставляло задуматься.
- Чарльз... а ты уверен, что с твоими силами в Кошке все было в порядке? - уточнил Эрик, втаскивая Чарльза через парадную дверь.
- Они были в порядке! Но это было сложно... Возможно, я заставил их увидеть на твоем месте очарова.... очар... тель-ну-ю рыжую девушку в синем платье. Я не уверен, - Чарльз обнял руками его за шею и беззастенчиво, пьяно на нем повис.
- Про рыжую девушку я с тобой еще поговорю. Мне придется тащить тебя на себе? - риторически пробормотал себе под нос Эрик и перекинул Ксавье через плечо, который в ответ ухнул и низко захихикал. - Твоя сестра дома?
- Так точно, - подтвердил Чарльз.
Рейвен приняла «груз» без особого удовольствия, точнее — с весьма многострадальным выражением на лице, а Эрик отправился к себе. Полночь прошла мимо, пока они ехали в такси, и хотя Эрику для сна хватало обычно не больше шести часов, сейчас ему не хотелось занимать свои ночные и предрассветные часы раздумьями о Шмидте и даже своей печатной машинкой. Как он и сказал Чарльзу, некоторые вещи иногда нужно было отложить в сторону до следующего утра или до момента полного уединения.
В итоге Эрик неторопливо принял душ, после чего вылил себе в стакан остатки виски буквально на один палец (возможно, опрометчиво) и направился в спальню.
Его вечер, конечно, не мог закончиться так просто.
Чарльз сидел на его кровати, закинув ногу на ногу, навалившись на один бок и опираясь на выставленную назад руку. При этом он все так же пьяно покачивался и сонно, томно и очаровательно улыбался.
- Какой сюрприз, - скептически заметил Эрик, осторожно прикрывая за собой дверь.
- Ты ожидал увидеть кого-то еще? - Ксавье облизал губы, и Эрик выпил свой виски залпом, за что получил укоризненный и завистливый взгляд.
- Ты действительно тут, или это твоя очередная проекция? - уточнил Эрик и подошел ближе.
- Я тут, друг мой. Можешь потрогать и убедиться.
В ответ Эрик провел большим пальцем по его губам, влажно оттягивая нижнюю, после чего в одно движение присел рядом и поцеловал этот мокрый и крайне притягательный рот.
- Какого черта ты тут оказался?
- Рейвен запихнула меня в ванную, но я вылез через пожарную лестницу к тебе. Она хотела сделать со мной что-то ужасное.
- Ужасное?
Чарльз покивал и потянулся за еще одним поцелуем:
- Заставить меня про... протрез... веть.
- Это настолько ужасно?
- Она знает, что я терпеть не могу ложиться спать пьяным. Я закрываю глаза, и все вокруг становится каруселью.
- Я бы сказал, что тогда ее решение было весьма мудрым. Вовсе не ужасным.
- Очень ужасным, - продолжал настаивать Чарльз, стаскивая с Эрика водолазку. - Лучше я протрезвею, пока мы будем заниматься сексом. Оу.
- Что такое? - Эрик замер, нависая над уже упавшим на матрас и не слишком грациозно раскинувшимся поверх одеяла Чарльзом.
- Карусель, вот она, - объяснил Чарльз, вращая кистью рядом со своей головой. - А еще Рейвен спрашивает, не выпал ли я из окна.
- Возможно, тебе стоит вернуться к себе? - предложил Эрик, и Чарльз на минуту замолчал, видимо переключаясь на телепатическую беседу со своей сестрой. После чего ответил:
- Нет. Она сказала, что ты можешь оставить меня себе, - и широко, совершенно безмятежно улыбнулся.
- Ну, если они сказала, - Эрик ответил хищным, но не менее довольным оскалом.
Утром Чарльз сказал, уткнувшись лицом Эрику в плечо:
- Нам нужна машина.
Это было несколько неожиданно. Они проснулись около получаса назад, но все тело Эрика отказывалось кооперировать с его наилучшими намерениями, и продолжало праздно не шевелиться в постели, в тепле простыней и чужой кожи. Он лежал, спрятав лицо в подушку, и хотя ритм и тон дыхания Ксавье рядом говорили о том, что тот давно уже находился в сознании, они едва ли сдвинулись с места за это время.
- Это неожиданно, - побормотал Эрик, продолжая не двигаться.
- Это будет удобнее и дешевле, чем постоянно ездить на такси. Тем более, когда нас теперь так много.
- Почему бы тебе самому этим не заняться?
Ксавье прилез поближе и укусил Эрика за ухо:
- Тогда я отсосу тебе в душе. А еще у меня болит голова.
«Наконец-то справедливость», - подумал Эрик, потянулся и с трудом поднялся на ноги.
После того, как он выскреб из банки последние остатки кофе, побрился и оделся, Чарльз вылез из спальни, чтобы проводить его до двери.
- Ты собираешься провожать меня голым? - вопросительно поднял бровь Эрик.
Чарльз снял со стула оставленную на спинке несколько дней назад рубашку Эрика и потянулся.
- Тебя могут увидеть, Чарльз, - предупредил Эрик, застывая в дверном проеме на выходе.
Ксавье прислонился к косяку и вытянул шею, выглядывая на лестницу:
- Никого нет. К тому же, я все равно могу заставить их забыть или пройти мимо.
В этом был весь Чарльз: в том, как просто и бездумно он использовал свои силы — это завораживало и раздражало одновременно.
На последней лестничной площадке зашуршал мистер Януоши, по крайней мере, кроме него там больше никто не жил.
- Мистер Леншерр, это было прекрасно. И я так рад, что вы не против, что мне всего лишь пятнадцать, - громко и отчетливо протянул Чарльз.
Кажется, это был все-таки не Яноуши, и Эрик предупредительно зарычал, хотя внезапная смелость Ксавье вызывала скорее любопытство и предвкушающий трепет. До какой точки, интересно, он готов был дойти?
Эрик получил ответ на свой вопрос, когда в одно мгновение Чарльз перед ним оказался... женщиной. Рубашка Эрика на ней висела до половины бедра, но просвечивала достаточно сильно (и Эрик не помнил, чтобы эта ткань была настолько прозрачной мгновение назад), чтобы видеть темные маленькие соски и темные паховые волосы. Чарльз был чем-то средним между Полетт Годдар, Алидой Валли и Кэтрин Хепберн (странный собирательный образ), и при этом все равно необъяснимо и безраздельно оставался Чарльзом.
В соседней квартире на этаже Эрика заскребли ключом, и Ксавье добавил:
- Будете снова в Нью-Йорке — звоните.
После чего захлопнул дверь у Эрика перед носом. У Эрика еще никто и никогда в жизни не захлопывал перед носом дверь его собственной квартиры. Чертов Ксавье.
На самом деле, Эрик согласился сходить и найти какой-нибудь достаточно вместительный, но не слишком дорогой автомобиль в аренду по большей части не из-за обещанного минета в душе, но из-за перспективы остаться наедине с собой и обдумать наконец, в каком состоянии в данный момент находилась его основная миссия. Его вынужденное состояние стагнации пока что оставалось неоспоримым фактом, и сколько времени ему еще предстояло оставаться в тени, пока было неясно. Мысль о связи Шмидта с ЦРУ была более чем удручающей, однако Эрик прекрасно понимал, что все политические связи и связи с силовыми структурами были часто недолговечными и строились преимущественно на балансе власти. Шмидт мог сделать себя незаменимым, но теоретически и избавиться от него (или хотя бы от потенциальных взаимодействий с ним) могли достаточно быстро. Все, что нужно было сделать — это найти узкое место и пустить в правильном направлении правильную информацию. Другое дело, что направление это было крайне защищенным, а информация эта могла быть только четко подтвержденными фактами или разведданными, а не сомнительными слухами о нацистском происхождении. Такие люди как Шмидт были нужны всегда и везде, вне зависимости от того, в смерти скольких тысяч людей они были виновны.
Но у Эрика был Чарльз. Чарльз Ксавье, которого ЦРУ считало своей ручной маленькой собачкой и который на самом деле держал на кончиках своих пальцев, прижатых к виску, такую силу и власть, о которой они и мечтать не могли, иначе его бы уже давно держали на снотворном и наркотиках в каком-нибудь труднодоступном подземном бункере. Чарльз мог узнать у них все, что угодно, мог заставить их поверить во что угодно. Нужно было только суметь его в этом убедить.
Чарльз не хотел вести сестру к своему руководству, к тому же Эрик полагал, вряд ли сама Рейвен была бы в восторге от подобной идеи, так что они решили встретиться с остальными в городе, недалеко от кампуса Колумбийского университета. Армандо обещал забрать Саммерса и МакКоя с территории ЦРУ, в то время как Эрик, Чарльз и Рейвен подобрали по пути Кессиди.
Рейвен и Шон оказались вдвоем на заднем сидении, несколько неловко познакомились, после чего Чарльз занимал их разговорами, а Эрик по большей части пропускал их болтовню мимо ушей, выкручивая радио, пока по счастливой случайности не попал на Рея Чарльза, поющего «What I'd Say».
- Я люблю современную поэзию, - серьезно рассказывала Рейвен.
- Я знаю много поэтов, - ответил Шон.
Выражение лица Рейвен в зеркале заднего вида было странной смесью раздражения и скептицизма:
- Неужели.
- Да, отец знает парочку. Они вроде как кореша.
- Твой отец тоже поэт? - поддержал разговор Чарльз.
- Нее, - протянул в ответ Шон. - Он так. То там, то сям. Но я вам рассказывал, что они часто делятся со мной...
- Шон, возможно не стоит так афишировать... - перебил его Ксавье.
- Афишировать что? - перебила его в свою очередь сестра. - У моего любимого автора недавно вышел новый сборник.
- У Каммингса?
- Боже, Чарльз, какой Каммингс, - раздраженно отрезала Рейвен.
- Но тебе...
- Аллен Гинзберг! Я же тебе рассказывала!
- Я просто не думал, что Каммингса кто-то таки сумел потеснить на пьедестале, - оправдывался Ксавье.
- А я знаю одного парня по имени Аллен, - добавил Шон, но его, кажется, никто не слушал.
Рейвен вытащила из сумки небольшую книжку и провела ладонью по обложке:
- Она необыкновенная. Кадиш и другие поэмы.
Кадиш? Действительно, как подобающе. Любой доморощенный современный поэт считал своим долгом использовать в творчестве религиозную аналогию или отсылку, не задумываясь о том, что это значило на самом деле. Эрик поджал губы и сильнее сжал пальцами руль. Не то, чтобы у него было какое-то право негодовать по этому поводу — едва ли он мог вспомнить последний раз, когда молился.
- Кадиш — она о смерти его матери, Наоми, - продолжила Рейвен, и на этот раз у Эрика паническим спазмом сжалось сердце, и руки мгновенно похолодели. - А еще о Нью Йорке. Послушай, тебе должно понравиться.
- Насколько я знаю, в поэзию лучше въезжать, когда ты... - начал Шон, но Чарльз перебил его:
- Шон, давай послушаем Рейвен? Я думаю, это будет интересно. Правда, Эрик?
Эрик не стал кивать, только ощущал, как двигатель пульсировал в одном ритме с кровью в его венах, как металл вокруг наливался напряжением.
- Странно сейчас помыслить о тебе, ушедшей без наведенных глаз и корсетов - я же иду по солнечной мостовой Гринвич-Виллидж, - начала Рейвен, и Эрик беззвучно подавился вдохом, - вдоль по Манхеттену, в ясный зимний полдень, и всю ночь не спал, говорил, говорил, вслух читал кадиш, слушал, как Рей Чарльз с пластинки выкрикивает свои блюзы – /
ритм, ритм – и вспоминал тебя три года спустя – И громко читал Адоная победные строфы, последние – плакал, познав, как мы страдаем...
Немалая доля концентрации уходила на то, чтобы не въехать в столб, направляя машину сквозь поток полуденного транспорта, а остальная бессмысленно и обреченно пыталась подпирать дамбу давно спрятанных и полузабытых мыслей у Эрика в голове. После того как его мать умерла... после того, как ее убил Шмидт, и Эрик не смог ему помешать, бесполезный и слабый ребенок, хотя почти подросток, после — Эрик читал Каддиш ятом несколько раз каждый день все одиннадцать месяцев. Как того требовали традиции, он должен был делать это каждый год в годовщину ее смерти, и хотя Эрик не смог бы забыть тот день, число, месяц, год, даже если бы попытался, бесполезно было пытаться отрицать факт того, что он давно уже перестал соблюдать традиции.
Иногда в день годовщины, Эрик не мог вспомнить ее лицо, и это было невыносимо, так же как пытаться подобрать правильные слова молитвы. Иногда во сне, чаще в кошмарах, он видел ее лицо четче, чем когда-либо.
- Или по Авеню к югу, туда – я иду на Hижний Ист-Сайд – где гуляла ты лет 50 назад, девочка... - продолжала Рейвен с упоением (Эрик, кажется, пропустил какую-то часть, иначе в этом тексте не было никакого смысла), наверное, в литературных кругах ее глубокое эмоциональное чтение заслужило бы овации, но все, что чувствовал сейчас Эрик — это пустоту и глухую, привычную боль, как полый звук или большой фиолетовый синяк.
- Рейвен, дорогая, - осторожно перебил сестру Чарльз, - кажется, она длинная. Возможно, немного позже?
Рейвен нетерпеливо вздохнула и спросила:
- Почему мы тащимся, как черепахи? Нас все обгоняют.
Эрик не заметил, как сбросил скорость, так же, как не заметил, что рука Чарльза едва заметно сжимала его колено. Конечно, Чарльз знал. Едва ли мог не заметить такую эмоциональную разрядку, отдачу, как от выстрела непривычно большого калибра. Это было унизительно.
Эди Леншерр никогда не бывала в Нью-Йорке, тем более — в Манхеттене на Нижнем Ист-Сайде. И теперь, когда Эрик об этом подумал, он не мог не представить, каково было бы въехать в его нынешнюю квартиру вместе с ней, отдать ей спальню, а самому расположиться в гостиной на диване, купленном где-нибудь на барахолке на скорую руку.
В этот момент Чарльз должен был сказать что-нибудь вроде «Эрик, может, я поведу?». Никогда не «давай, я поведу», он бы точно сформулировал это как вопрос, осторожный и такой предусмотрительный, с вежливостью и тактичностью, вбитыми в него где-то на генетическом уровне. Правильный английский мальчик, который никогда в жизни не захотел бы расстроить своих родителей. Но теперь он, конечно, не спросит, ведь он же успел прочитать у Эрика в голове, что это едва ли было удачной идеей.
Когда они казались вблизи университета, Шон, до этого, кажется, уже пытавшийся безуспешно флиртовать с Рейвен, замахал руками и громко стал объяснять, где располагалась ближайшая парковка.
- Там мой отец работает! - довольно объяснил он, и по его ленивой улыбке Эрик начинал сомневаться, что парень сегодня был полностью трезв.
Рейвен, кажется, за время поездки успела проникнуться к нему определенной симпатией. Чарльз засмеялся, на минуту задерживая взгляд на Эрике, но адресовал свой вопрос на заднее сидение:
- То там, то сям?
- Да, он паркует машины. Он просто мастер!
Больше всего сейчас Эрику хотелось оказаться в каком-нибудь подвальном баре, наедине с бутылкой настойки покрепче, или у себя в квартире, на кухне, в ванной, на пожарной лестнице — где угодно, только не здесь, со всеми этими подростками, неудачниками, несостоявшимися генетиками. Может быть, перебрать файл Шмидта — это было бы хорошей идеей.
Алекс Саммерс постучал в окно со стороны Чарльза, когда они остановились в очереди на въезде. Рядом с ним был Муньез, но МакКоя Эрик вблизи не наблюдал.
- Чарли, какого долбаного хрена мы встречаемся тут? - спросил Алекс.
- Я подумал, что мы можем пройтись по Бродвею к Центральному Парку, - ответил Чарльз, опуская стекло.
Шон, кажется, пытался влезть на переднее сиденье и старательно кого-то выглядывал.
После того, как они загнали автомобиль на парковку, Кессиди несколько минут разочарованно потоптался на месте, а потом вдруг округлил глаза и завопил в сторону тормозившего недалеко старомодного, но до блеска начищенного спортивного автомобиля:
- ПАПА! Пап! Почему ты не на парковке?
За рулем сидел мужчина в белой футболке и с крепкой идеальной американской улыбкой на лице:
- Привет, Шон! Так это твои новые друзья?
- Папа, только не говори, что ты опять угнал машину! - Кессиди выглядел жалко и удрученно, но не успел направить свои гигантские ступни в сторону отца, как Рейвен схватила его за рукав и прошипела:
- Боже, это же Нил Кессиди, да? Твой отец это Нил Кессиди!
Эрик с несколько отстраненным любопытством наблюдал, как все они поспешно, друг за другом направились к человеку в машине: Рейвен с тихим стоном «Нил Кессиди!», Шон продолжая что-то бормотать себе под нос про условное, Чарльз с удивленным и восхищенным «Это что Мунтц Джет? 53его года? Откуда?». Саммерс предсказуемо повелся на слово «угнал», а Армандо, кажется, просто везде следовал за ним.
По левое плечо от Эрика вдруг выросла неуверенная фигура МакКоя, который, видимо, до этого сидел на лавочке неподалеку.
- Почему не присоединяешься к ним? - поинтересовался Эрик, доставая из кармана сигареты.
- Привет, Эрик. Честно говоря, мы не особо ладим с Алексом.
Да, Саммерс был той еще занозой в заднице.
- Он говнюк, - кивнул Эрик и предложил Хэнку закурить, но тот отказался. Кажется, на Эрика внезапно нахлынуло дежавю.
Самым разумным (и такой выход точно предложил бы Чарльз) сейчас было присоединиться к общей толпе и попытаться отвлечься от мыслей, которые настигли его в машине по пути сюда. Но Эрик не хотел забывать, потому что потому что помнить так много было для него неожиданно в новинку.
Надо было взять себя в руки.
В конце концов, день прошел неплохо: с обещанным парком, хот-догами, поездкой домой и остатком вечера у Чарльза в квартире. По крайней мере, такой вывод сделал Эрик, опираясь на свои не слишком продвинутые социальные инстинкты. Силы Рейвен не могли не восхищать, и даже МакКой рядом с ней выглядел не таким унылым очкариком, каким обыкновенно бывал на подобных встречах.
- Слушай, а сколько тебе лет? - вдруг спросила Рейвен, прижимая к груди Кота, и Эрик ответил не задумываясь.
- Тридцать. Почти.
- Почти? - Кот вырвался и скрылся в неизвестном направлении, а Рейвен вместо того, чтобы отряхнуться от шерсти, просто сменила облик.
- Через пару дней будет тридцать, - вдруг осознал Эрик.
- То есть через пару дней у тебя День рождения?! - воскликнул Чарльз у Эрика за спиной. - Почему ты не сказал раньше?
- Не помнил. А ты сам не...? - Эрик дернул пальцами возле своего виска.
Чарльз покачал полупустой стакан в руке и мотнул головой:
- Вопреки твоему мнению, я не провожу каждую минуту своей жизни, копаясь у тебя в голове, друг мой. А поскольку в последнее время ты совсем не думал об этом, то я не смог бы узнать даже из поверхностной мысли. Мы точно должны это отпраздновать.
Эрик не праздновал свои Дни рождения и не интересовался чужими. Наверное, тщетно было надеяться, что подобный распорядок вещей не измениться в его новой компании.
- Я знаю один албанский ресторан. Точнее, друзья мне о нем рассказывали. Я считаю, надо его опробовать, - заявила Рейвен и почему-то потрясла МакКоя за плечо. - Кстати, в качестве подарка, вы должны купить сюда телевизор. Нам всем его тут явно не хватает.
- Рейвен, мне кажется, ты несколько неправильно понимаешь концепцию одаривания подарками кого-либо по случаю их Дня рождения, - ответил Ксавье.
- Ого, Чарли, я не думала, что ты можешь произносить такие длинные и сложные предложения после стольких порций выпивки, - издевательский тон Рейвен, кажется, не слишком обижал ее брата.
- Я много тренировался и поднял планку, - довольно заявил он.
Саммерс в углу едва не с грохотом заменил пластинку в проигрывателе на The Isley Brothers, и воздух затрясся от «Shout».
Когда все, кроме Рейвен, которая и на эту ночь, видимо, решила остаться у брата, наконец разошлись, и Эрик направился к себе, Ксавье не последовал за ним, только молча протянул ему книгу Рейвен, пока она не видела, и Эрик был ему за это благодарен.
- Я не слишком люблю поэзию, - сказал в ответ Эрик.
Чарльз только пожал плечами, провожая Эрика к выходу, как будто это было необходимо и как будто Эрик не жил всего лишь этажом выше:
- Как по мне, это не слишком на нее похоже. Хочешь, одолжу тебе Кота на ночь?
Эрик потер большим пальцем гигантское рыжее животное, перевалившееся Чарльзу через плечо, и покачал головой:
- В другой раз.
Clap Hands, Here Comes Charlie
Эрик/Чарльз
Эрик/Чарльз
part 10
part 10
Они с Чарльзом встретили Рейвен, его сестру, на улице, и как Эрик ни пытался отбиться от сомнительной привилегии «встречи с родственниками», Чарльз только сжал его локоть и сказал, улыбаясь и проникновенно глядя Эрику в глаза:
- Вы должны с ней познакомиться. Просто обязаны.
Эрик не смог отказать, хотя бы потому, что чем ближе он находился к Чарльзу и чем скорее благополучие сестры того было подтверждено, тем быстрее он получил бы от Чарльза информацию о Шмидте, а эта мысль была всегда в его жизни, пожалуй, самой сильной мотивацией для любого самого неприятного занятия. Возможно. По крайней мере, достаточно длительное время.
За двадцать минут до приезда сестры Чарльз успел спуститься к себе, натянуть брюки и последнюю оставшуюся у него глаженую рубашку, вскипятить чайник, накормить кота и спуститься вниз, к парадной двери их подъезда, где он скрестил руки на груди и стал всматриваться в отдаленный поворот на их улицу, на котором через несколько минут развернулось желтое такси-медальон. Эрик молча следовал за ним всюду.
Рейвен, сестра Чарльза, была одета во все черное, но вопреки стереотипным ожиданиям Эрика, не носила ни берет, ни стрижку до плеч, вместо этого ее светлые волосы равномерными волнами доходили до середины ее спины.
После того, как Чарльз с сестрой вытащили ее не слишком объемный чемодан из багажника, порывисто и крепко обнялись и поспорили о том, кто заплатит уже начавшему раздражаться водителю, такси наконец газануло по прямой вдоль аллеи, а Эрик оказался стоящим возле лестницы, ведущей ко входу в подъезд, напротив неприлично счастливо улыбавшейся парочки воссоединившихся родственников.
- Рейвен, я хочу познакомить тебя с Эриком, моим... очень хорошим другом, - сказал Чарльз, сжимая пальцами ладонь своей сестры.
Рейвен втянула воздух, видимо, сдерживая смех, и посмотрела на Чарльза, поднимая брови.
- Боже, перестань, - хохотнул Чарльз в ответ на, вероятно, какой-то не произнесенный вслух вопрос своей сестры, и слегка толкнул ее плечо своим. - К тому же это неприлично, вести телепатические разговоры один-на-один, когда нас больше двух. Эрик, - Чарльз перевел взгляд на Эрика, и было в выражении его лица нечто гордое и цеплявшее за душу, будто рыболовный крючок ничего не подозревавшую, но уже обреченную рыбу, - это, как ты уже догадался, Рейвен — моя сестра, мой лучший друг детства, очень талантливая последовательница Каммингса и весьма успешная ученица Университета Вирджинии, - на этом месте Рейвен закатила глаза, - и... такая же как мы.
Из всего этого Эрик не знал только о Каммингсе, но особой видимой пользы данная информация в любом случае не несла.
Рейвен закусила губу, повернулась лицом к Чарльзу и набрала в легкие воздуха, собираясь что-то сказать, но застыла с открытым ртом на несколько мгновений. После чего выдохнула и осторожно попробовала еще раз:
- Кстати, об университете, Чарли. Я там больше не учусь.
Чарльз нахмурился и переспросил, непривычно повышая голос:
- Как это не учишься?
- Очень просто. Я бросила. Подожди, - Рейвен вдруг застыла и перевела на Эрика удивленный взгляд, - ты сказал, что он... такой же, как мы? В смысле, такой же...
- Не пытайся сменить тему, Рейвен! Как это ты «бросила»?! - Ксавье, кажется, в одно мгновение оказался на грани нервного расстройства.
- Я не меняю тему, я просто... сначала рассматриваю более приоритетные вопросы!
Эрик вздохнул, подхватил стоявший в центре их маленькой компании чемодан и направился в подъезд.
***
Оказавшись у Чарльза, Рейвен, видимо, пытаясь сбежать от назойливого допроса своего брата, сообщила, что устала от поездки и уже давно мечтает о теплой воде и горе полотенец, а разговор об ее университете может подождать несколько часов.
Чарльз кивнул и, когда за его сестрой захлопнулась дверь ванной, сел на диван и уперся локтями в колени, вороша волосы на макушке.
- Слишком много новостей для одного утра, - пробормотал он, прикрывая глаза.
- Кстати, о новостях, - напомнил Эрик, скрестив руки на груди.
- Черт, да, - Чарльз потер лицо ладонями и выдохнул. - На самом деле, там нечего больше рассказывать. Основное контактное лицо Шмидта — тот самый Гендри, о котором мы слышали в воспоминаниях Армандо, но он не единственный. Насколько я понял, Шмидт уже давно вращается в определенных политических кругах и никто, конечно, не знает о том, что он мутант.
- Чего он хочет?
- Шмидт? Понятия не имею. Он просто налаживает контакты с... политической элитой?
- Со Шмидтом ничего и никогда не бывает «просто». Если нам кажется, что он не преследует никакой цели, это просто означает, что мы о ней не знаем.
Эрик прошелся вдоль комнаты и остановился у окна, по привычке медленно оглядывая улицу и окна дома напротив. Конечно, основной минус нынешних связей Шмидта состоял не в том, что он, очевидно, строил какие-то новые планы, а в том, что поддержка ЦРУ и Минобороны и еще черт знает кого делала его практически недосягаемым и неприкасаемым. Гораздо проще было охотиться за бывшим нацистом.
- Сейчас главное — это хорошо обдумать ситуацию и взвесить наши шансы, - задумчиво и негромко сказал Чарльз.
- Мне в любом случае сейчас нельзя предпринимать какие-либо действия относительно Шмидта. Для меня он мертв, а я счастлив. Решил устроить себе отпуск и остаться пока что в Нью Йорке. Другого выхода нет.
Шмидт явно инсценировал свою смерть преимущественно для Клуба Адского Пламени, возможно, кого-то еще. Но каким образом он собирался общаться с военной элитой и при этом находиться вне радаров того же Старка? Хотя ответ был очевиден, конечно: Фрост, черт бы ее побрал.
- Нам просто нужно время, - осторожно отозвался Чарльз у Эрика за спиной. - Но Рейвен... я не могу думать об этом сейчас. Дай мне немного времени разобраться с Рейвен.
Эрик собирался ответить тем, что Чарльз брал на себя слишком много ответственности за миссию, которая по сути его не касалась, но его на вдохе перебила Рейвен, заставляя отвернуться наконец от окна.
- Вы что уже успели поцапаться, пока я пятки терла? - спросила она своим идеально средне-американским выговором и потуже завязала халат. А еще она была... синей. Ее кожа была чернильно-синей, а волосы ярко рыжими и тугими как медная проволока.
Эрик едва не открыл рот от удивления, а Чарльз как всегда радостно и самодовольно улыбался, развалившись на диване и закинув ногу на ногу.
- Что? Чарли, так ты ему не сказал? Ну, конечно, - Рейвен закатила глаза. - Мне кто-нибудь кофе нальет?
***
Способность Рейвен состояла в том, что она могла менять свою внешность на... практически на все, что угодно. Это не было подобно иллюзиям Чарльза, это было чем-то совершенно необъяснимым и полностью биологическим и осязаемым. Но это составляло только часть ее мутации, крайне полезной и функциональной, хотя таковыми были все мутации, которые Эрик встречал до сих пор. Самым невероятным был ее натуральный облик, и Эрик не смог бы с точностью объяснить, почему это так впечатлило его. Нечто среднее между привлекательностью всего экзотического и необычного и весьма прагматическим подходов к утилитарности ее чешуйчатого покрова. Человек как воплощение мутации. Новая ступень эволюции, как сказал бы Чарльз.
Эрик оставил их наедине вскоре после того, как Чарльз заставил Рейвен похвастаться своими способностями, пока сам варил ей кофе. Остаток утра Эрик приводил в порядок свою спальню, после чего пытался выдавить из себя еще несколько абзацев, сидя лицом к лицу с пишущей машинкой (и Чарльз каким-то образом уже успел вернуть на место все похищенные им до этого рукописи), одновременно стараясь думать и не думать о Клаусе Шмидте.
Но после полудня Чарльз снова оказался в его голове, привычно и едва ощутима касаясь мыслей Эрика своей силой, и предложил ему присоединиться к ним с Рейвен в поисках какого-нибудь жирного бургера на обед, так что в итоге они втроем оказались в какой-то не особо примечательной забегаловке, торговавшей фастфудом в нескольких кварталах от их дома.
- А как же фирменные хот-доги, Чарльз? - поинтересовался Эрик, перебирая прозрачные от жира в уголках страницы меню.
И добавил у себя в голове: «Я думал, что вам понадобится как минимум парочка дней для воссоединения».
- Обязательно! Но не сегодня. Я обещал познакомить Рейвен с ребятами завтра, так что это будет отличным поводом купить по парочке хот-догов и сходить куда-нибудь прогуляться, - Чарльз расплылся в улыбке, но его «мысленный» голос показался Эрику несколько нервным, когда он добавил телепатически: «Все не так просто. Как бы мы ни скучали, между нами слишком много неразрешенных конфликтов».
Рейвен, листавшая меню, обвела их быстрым взглядом, но ничего не сказала, только продолжила разглядывать описания местных бутербродов.
- Я хочу что-нибудь состоящее из, как минимум, пяти слоев, - рассуждал вслух Чарльз. - А еще нам точно надо поставить что-нибудь из Элвиса. Как думаете, у них тут есть Элвис? - Ксавье вытянул шею, высматривая автомат в дальнем углу.
- Ну, нет, не в этот раз. Мы всегда начинаем с Элвиса, я хочу Бадди Холли! - возмутилась Рейвен.
- Имей хоть каплю уважения!
- Так-так, уважения...
- Ладно. Возможно, я сформулиовал это не лучшим образом. Эрик, Элвис или Бадди Холли?
Чарльз и Рейвен уставились на него в странном ожидании, как будто его ответ нес как минимум предсказание оракула.
- Мне, честно говоря, все равно.
Они синхронно отвернулись от Эрика и теперь уже уставились друг на друга. Вероятно, все это вырабатывалось в ходе многолетнего общения.
- Я поставлю Элвиса, но тогда за тобой мой бургер и кола, - предложила Рейвен.
После минутной запинки, Чарльз ответил «по рукам», и Рейвен триумфально подняла руку, сжатую в кулак.
- Если там будет «Hound Dog», то судьба дарует тебе еще и картошку фри, - добавил Чарльз, пока его сестра вставала из-за стола.
- Она бросила учебу. Что мне делать? - громко зашептал Чарльз, когда Рейвен оказалась достаточно далеко от них.
«Я все еще не понимаю, почему ты продолжаешь спрашивать у меня подобные вещи», - подумал Эрик, но вслух ответил:
- И ты уверен, что вообще должен что-то делать?
- Конечно, Эрик, она же моя сестра!
- Так значит, ты собираешься знакомить ее со своим маленьким проектом уже завтра?
Чарльз выдохнул и отвернулся от Эрика, пытаясь вцепиться взглядом в какую-нибудь проходившую мимо официантку:
- Ты присоединишься к нам?
Эрик понятия не имел, насколько общение со всеми этими детьми под крылом ЦРУ в данный момент поспособствовало бы его временному прибыванию «в тени». Тем не менее, он неоднозначно кивнул, и хотя Чарльз этого не увидел, но несомненно ощутил согласие у Эрика в голове. И каким бы ржавым и неопределенным это согласие ни было, Ксавье окатил мозговые волны Эрика в ответ радостной волной энтузиазма.
В итоге они заказали три монстрообразных бургера, Чарльз флиртовал с официанткой почти на грани приличия, подпирая подбородок рукой и называя ее «дорогая» (отчего девушка смеялась и медленно моргала, опуская ресницы), и одновременно с этим умудрялся тыкаться носком своих оксфордов Эрику в щиколотку.
- Какая знакомая картина, - прокомментировала Рейвен, когда официантка, не слишком торопясь, направилась к следующему столику.
«Тебе не кажется, что стоит сосредоточить свои усилия на чем-нибудь одном?» - про себя добавил Эрик.
- У нее был плохой день, они заслужила немного внимания, - объяснил Ксавье и бросил на Эрика взгляд, облизывая губы.
«Мои усилия всегда сосредоточены на тебе, дорогой», - прозвучало у Эрика в голове, но он только вопросительно поднял бровь.
Чарльз, конечно, самолично оплатил гигантскую тарелку картошки на всех, потому что как только музыкальный автомат доиграл песню про девушку легкого поведения по имени Сью, которая, кажется, за их столиком действовала на нервы не только Эрику, воздух наполнился относительно недавним хитом Элвиса Пресли. Механические части автомата, вытаскивавшие новую пластинку и вонзавшие в нее дешевую пластмассовую иглу, отдавались у Эрика в суставах. Когда песня раздалась из динамиков, Рейвен и Чарльз, одновременно и неожиданно, как будто кто-то невидимым движением переключил у них в головах парочку рычагов, стали негромко подпевать и водить в воздухе руками в такт музыке, барабанить пальцами по столу и хлопать в определенных местах в ладоши.
Со стороны это выглядело довольно... забавно. Особенно длительные завывания «ааааааа», вторившие бэквокалу.
- Танцевать под Элвиса раньше было нашим любимым занятием, - ответил Чарльз влажно засасывая через соломинку только что принесенную колу.
- У нас был отличный дуэт. Мы хотели идти в шоу-бизнес, - Рейвен широко улыбалась, часто кивая.
- И почему же ваших пластинок все еще не видно в витринах Sam Goody?
- Ну, знаешь, шоу-бизнес, Голливуд — нелегкий мир. Не всем дано... - начал отвечать Ксавье, но сестра перебила его:
- Чарли проспал наше прослушивание.
- Технически, я проспал самолет...
- Мы должны были лететь в Филадельфию на встречу с этим... как там его звали... Барни?
- Берни. Берни Лоу из... Камео-Паркуэй Рекордс. Один из моих знакомых знал его знакомого... в общем, ты знаешь, как это бывает, - поправил Чарльз, неопределенно взмахнув рукой.
- Так вот, Чарли проспал. А когда нам позвонил водитель, то он спросонья послал его к черту и сказал, что решил поехать в Лас-Вегас.
- Ты, между прочим, проспала тогда вместе со мной!
- Ты должен был меня разбудить!
Эрик сам не заметил, когда на его лице появилась кривая ухмылка.
- Ладно. Хватит о неудачах несчастного, не высыпавшегося некогда человека. Давайте лучше поговорим о девушках, которые бросают престижное университетское образование по неким причинам, в которые не хотят посвящать своих старших братьев, - Чарльз поднял брови, глядя на сестру, всем своим видом говоря «попробуй переплюнь», и под столом почему-то положил руку Эрику на колено.
Рейвен откинулась на спинку своего кожаного дивана и фыркнула, видимо едва сдерживая то, что ей хотелось ответить на это в первую очередь. Эрик ее прекрасно понимал, при общении с Чарльзом его тоже нередко сопровождали подобные ощущения.
- Ты сейчас хочешь об этом поговорить?
- Почему нет? Черт, Рейвен, я просто не могу понять, почему ты отказываешься от такой возможности...
- Потому что это твоя мечта, а не моя, Чарли! - голос Рейвен на мгновение вспыхнул всеобщим вниманием, а ее глаза сверкнули желтым отблеском. - Это ты всегда хотел учиться в Оксфорде, а не я. Первый год это еще было интересно, в каком-то роде, но после стало только в тягость.
- Рейвен, еще не поздно передумать. Я уверяю тебя, ты будешь жалеть об этом всю оставшуюся жизнь, когда повзрослеешь.
- Во-первых, я уже не ребенок. Во-вторых, мне радостнее работать официанткой в студенческом кафе. Это ты жалеешь о том, что не закончил университет, но сделать тогда что-то с этим было не в нашей власти. И это не моя вина.
- Я никогда не говорил, что это твоя вина, - неожиданно тихо отозвался Чарльз.
- Тогда оставь эту тему, пожалуйста. В этом семестре я вообще там не появлялась и не собираюсь.
Все это время Чарльз несколько дергано и с нажимом водил рукой по внутренней стороне бедра Эрика, и теперь, когда она оказалась почти у ширинки, Эрику оставалось только резко подцепить пальцами чужое запястье и остановить. По счастью, это заставило Ксавье обратить на него внимание.
«Хватит, Чарльз. Оставь ее, сейчас не время и не место».
После минутного несколько напряженного молчания Рейвен неохотно начала говорить о песне, которая звучала до того, как она поставила Элвиса Пресли, о том, что в современной музыке преобладает образ девушки, которая меняет парней, как перчатки, разбивает сердца, не заботясь о чужих чувствах, и вообще имеет налет женщины легкого поведения. Потом она продолжила о том, насколько это отражает женоненавистническое положение общества.
- Если женщины не могут быть нормально интегрированы в нашем обществе, что говорить тогда о... мутантах, - закончила она, и Эрик, невольно кивнул и сжал пальцы вокруг своего холодного и влажного от конденсата стакана:
- Именно. Я говорю об этом твоему брату каждый раз, когда мне представляется такая возможность, но он не разделяет подобную точку зрения.
- Нет, - тут же решительно отозвался Чарльз, - не разделяю. Потому что мир меняется, стремительно, каждую минуту.
- Чарльз, это правительство постоянно и неусыпно готовится начать новую войну. Войны, несколько. Не успело и двадцати лет пройти с окончания прошлой, когда непохожих, других, неугодных, черт побери, истребляли миллионами, как они готовы пойти дальше, по той же самой накатанной дороге. Вся эта ситуация с Советским Союзом и коммунистами, они могут ввести войска во Вьетнам завтра, если обстоятельства сложатся определенным образом. И ты хочешь сказать мне, что все эти люди хоть чему-то научились за это время? Очередная инквизиция.
- Если ты помнишь, то времена инквизиции уже давно прошли, - ответил Чарльз, скрестив руки на груди, очевидно защищаясь.
- Я не уверен, что готов ждать столько времени, сколько на это понадобится.
- Жизнь ускоряется, то, на что раньше нужны были века, теперь меняется за пятьдесят лет. Перемены не делаются одним днем.
- А изменилось ли что-то по-настоящему? Подумай хорошенько, Чарльз. «Святая» инквизиция, ККК, холокост. Я вижу только многократно повторяющую себя историю. И возможно, мы на пороге очередного ее витка.
- Я чувствую, что мы на пороге чего-то нового, не обязательно массового истребления человечества или... мутантов. У всего есть начало, и оно может быть положено прямо здесь и прямо сейчас, за этим самым столом. Нет смысла рассуждать о еще не начавшейся войне, когда на ситуацию все еще можно повлиять мирными методами.
Как удачно, что силы Чарльза так легко могли скрывать темы из бесед от всех остальных посетителей закусочной.
- И кто же будет этим заниматься? Ты? - хмыкнула Рейвен. - Я не помню, чтобы ты когда-либо проявлял желание ходить со мной на собрания активистов.
- Да, может быть, и я, - ответил Ксавье, и, Господи, это его чистое и неприкрытое высокомерие, уверенность в себе, в своих силах, в своей праведной и неоспоримой, кристально чистой правоте.
Эрик отставил в сторону стакан, который все еще держал в руке, и медленно сжал руку в кулак.
- У меня есть мечта, и я готов ей следовать, - продолжил Чарльз, и, возможно, Эрик был не прав. Возможно, Чарльз не был уверен в себе, потому что теперь его едва ли не трясло, как будто он сам не ожидал, что до этого ответит так, как ответил.
- И в этом весь ты, Чарльз. Наивный мечтатель, который понятия не имеет о том, что на самом деле творится вокруг. Одной твоей чертовой мечты не достаточно, - сказал Эрик.
- У меня есть надежда, - перебил Ксавье, чуть повышая голос.
- И многое она дает тебе, друг мой? - хмыкнул Эрик, не в силах остановить свой издевательский тон.
- Да. Очень, - на лице Чарльза мелькнула и задержалась такая-то темная уверенность, и это было почти...
Это было слишком похоже на то, что Эрик чувствовал каждый раз, думая о Клаусе Шмидте.
- Мне кажется, нам не стоит сейчас обсуждать подобные вещи, - на этот раз тему сменил Чарльз. - Мы сюда пришли не для этого. Рейвен приехала явно не за этим, - сама Рейвен на этом месте фыркнула. - Послезавтра, кстати, у меня будет вечеринка. Ты давно не виделась с Дженнифер, возможно там будет даже Трумен. Я уверен, вечер будет отличным.
Скорость, с которой раздражение у Чарльза на лице сменялось побежденностью и усталостью, а после этого — удовольствием была поистине феноменальной. Настолько феноменальной, что все это слишком сильно походило на лицемерие. Не говоря уже о том, что о «вечеринке послезавтра» Эрик слышал впервые. В ответ на слегка поднятую бровь, Ксавье только бросил Эрику в голову послание, что всего лишь хотел сделать для сестры нечто приятное.
- Кстати, мистер Сермен - Андре Сермен, ты его не знаешь, я познакомился с ним не так давно, - открывает на днях новый ресторан в Манхеттене. Кажется, он решил назвать его... Лютеция? Кажется. В любом случае, он обещал мне солидную скидку, так что нам точно нужно там побывать, - продолжил Ксавье тоном, свойственным ему на его «светских раутах».
Интересно, каким образом Чарльз «не так давно» познакомился с мистером Серменом и получил это обещание на «солидную скидку»? Эрик заметил, что эта мысль разлилась напряжением по его телу, только когда Ксавье осторожно на мгновение сжал под столом его колено.
И правда, какая разница, это его не касалось.
- Ресторан в Манхеттене? - переспросила Рейвен, кажется, не слишком впечатленная подобным предложением.
- Ну, фуа-гра, луковые тарталетки, грейпфрутовый мармелад... все в этом роде. А еще я слышал, что Элла Фитцджеральд собирается скоро играть где-то в Нью Йорке. Наверное, в Downbeat Club.
- О, Боже, Чарли, сбавь обороты, - ответила Рейвен.
- Кстати, ты решила, где в итоге будешь жить? Я всегда рад...
- Не знаю, сегодня вечером встречусь с друзьями из Колумбийского и решу окончательно.
- Мне бы... хотелось, чтобы ты была поближе, - признался Чарльз, и Эрик вдруг почувствовал себя лишним посреди этого странного семейного разговора.
- Я не знаю, правда. Я боюсь, что мы с тобой опять поскандалим...
- Эрику все равно, мистеру Януоши не привыкать, а на остальных мне наплевать.
- ...но у тебя мне не нужно постоянно принимать эту.. форму, конечно, - задумчиво закончила Рейвен, кивая на свой внешний вид. - Интересно, как на нее отреагировали бы в общежитии.
- Там, где ты жила и училась — в Вирджинии? — тебе постоянно приходилось носить этот облик? - поинтересовался Эрик, и Рейвен кивнула:
- В основном. Что раздражает меня в этой ситуации больше всего так это то, что даже во время секса я должна постоянно концентрироваться на том, чтобы не стать... синей.
- Рейвен, - возмутился Чарльз, неловко опуская глаза.
- Это ужасно, - совершенно серьезно и искренне ответил Эрик. Он представить не мог, какого это — сдерживать себя в такие моменты.
- Я знаю! А ведь если подумать, какой потенциал у моих способностей для секса. Я могу быть кем угодно, - ухмылка на лице Рейвен смотрелась странно и как будто чужеродно вместе с ее слегка пухлыми юными щеками и невинным светловолосым обликом.
Способности Рейвен, действительно, были бы идеально подходящими для бурной и нескучной сексуальной жизни. Иметь в своей постели кого угодно — подобное разнообразие было более чем соблазнительным.
- Мой парень мог бы переспать с Мерлин Монро, и при этом не изменить мне, - Рейвен покачала головой.
- Леди и джентльмены, - вдруг отозвался притихший до этого Чарльз и поднялся на ноги, - позвольте ненадолго оставить вас.
После чего удалился, видимо, по направлению к туалету.
Эрик обратился к Рейвен, ухмыляясь:
- Мне кажется, возможность отыметь сенатора МакКарти в данном случае не менее заманчива.
После чего они синхронно засмеялись, и Рейвен скривилась:
- Фу, это отвратительно. Хорошо, что здесь нет Чарльза, этот образ в моей голове нанес бы ему пожизненную травму.
Эрик несколько раз кивнул в ответ, все так же продолжая ухмыляться. Более чем отвратительно, действительно. На самом деле он едва ли мог представить, чье еще лицо, кроме Чарльза, ему хотелось бы сейчас видеть в своей постели.
После того как Чарльз вернулся за столик, они почти сразу расплатились за свой заказ (Рейвен заставила их оставить непропорционально большие чаевые) и решили прогуляться пешком до ближайшего метро.
И только после того, как они с Ксавье остались одни, Эрик наконец заметил, что в его голове уже какое-то время чего-то странным образом не хватало. Ощущение было чем-то средним между дежавю и уверенностью, что ты позабыл о чем-то важном: телепатическое присутствие Чарльза, едва ощутимое и обычно теплившееся где-то в случайных мыслях, к которому, как оказалось, Эрик уже успел несколько привыкнуть, сейчас отказывалось отзываться.
И если подумать, с тех пор как сестра появилась у него на пороге, что-то в поведении Ксавье... не изменилось, но сдвинулось на несколько фаз. Не слишком заметно, но...
Чарльз потер шею и расправил плечи:
- Я хочу выпить. На Минэтта лейн есть один бар, куда я хотел тебя сводить.
- Если ты хочешь пройтись... и если там можно выпить приличного бурбона или хотя бы пива...
- Друг мой, как ты мог подумать, что я посещаю места, где мне не нальют приличного бурбона.
- Действительно. Какое неуважение с моей стороны.
***
Как Эрику поведал Чарльз, вперемешку между Бродвеем, Пятой авеню и Вашингтон сквер сплошь по всем мелким улочкам, на перекрестках и в подворотнях гнездилось невероятное количество клубов и музыкальных баров. Гринвич Виллидж вообще славился засильем фолк-клубов. Впрочем, их (как и обычных баров) хватало и неподалеку в Боуэрри, и вообще по всему Манхеттену.
Ксавье привел Эрика в небольшой бар с многообещающим названием «Жирная Черная Кошка», где, судя по афишам, почти каждый вечер играли джазовые импровизации, но сегодня им не повезло, и в меню была только порция эклектичной подборки в очередном музыкальном автомате.
- Я плачу за ее университет, а она даже не знает об этом, - нависая над своим стаканом с выпивкой, продолжал Чарльз рассказывать о своей сестре, хотя Эрик искренне надеялся, что эта тема исчерпает себя как можно скорее.
- Не знает?
- Да, она... - в этом месте Ксавье сделал странный жест кистью, как всегда не в состоянии унять свою пока еще умеренную жестикуляцию (чем пьянее он становился, тем красочнее становились его жесты), - она думает, что учится там на стипендии.
- На стипендии?
- Эрик, не думай, что я не замечаю, как заинтересованно ты мне поддакиваешь, - фыркнул Чарльз. - Она бы не простила мне, если бы знала, что это я за не плачу. Она бы никогда в жизни не пошла туда учиться, если бы знала.
- Тогда к чему все это? Ты избавился от огромной финансовой зависимости.
- Я просто хотел, чтобы ее жизнь была лучше моей.
- С чего ты взял, что ее жизнь хуже?
- Я хотел дать ей возможность...
- Чарльз, - весь этот разговор начинал действовать Эрику на нервы, а он еще даже не закончил свой первый стакан. Чертов Чарльз. - Прислушайся к словам своей сестры. Не навязывай ей свои собственные нереализованные мечты. И вообще, мы можем поговорить о чем-нибудь кроме этого?
- Возможно, ты прав, - пробормотал Чарльз, взлохматил волосы у себя на макушке и наконец сменил тему. - Ты хочешь поговорить о Шмидте, не так ли?
- Нет, я хочу подумать о Шмидте, прежде чем обсуждать ситуацию о нем. А для этого мне нужно несколько часов в одиночестве, чтобы я мог сосредоточиться.
На удивление, не смотря на весьма неблагоприятные новости от Чарльза, Шмидт не занимал каждую чертову мысль у Эрика в голове. Возможно, для полноценного осознания должно было пройти какое-то время, а поскольку сделать с этим что-либо сейчас было невозможно, то мысли было проще отложить до того момента, когда голова у Эрика была бы достаточно чистой и незамутненной чужими проблемами и болтовней о своих сестрах. А может быть, Чарльз обладал невероятным талантом отвлекать от насущных проблем и вообще сбивать фокус (преимущественно на себя).
- Боже, что со мной такое произошло, - простонал Ксавье и потер лицо руками. - Я завелся с этими вечеринками и ресторанами... хотя они — это последнее, о чем я думал в последние несколько недель.
- Видимо, ты стареешь, - предложил Эрик, за что получил шлепок по руке.
- Я бы не сказал, что ты молодеешь, друг мой.
- Ты стареешь и пытаешься молодиться, - медленно добавил Эрик и, не в силах сдержаться, почти беззвучно засмеялся, когда Чарльз шлепнул его по руке снова.
После этого вечер пошел по привычному сценарию, когда наконец можно было расслабить мышцы в плечах, вздохнуть и хорошенько надраться. По крайней мере, именно этим занимался Ксавье. И хотя по количеству выпитого они фактически шли вровень, разговаривать Эрику хотелось все меньше, в то время как Чарльз не затыкался, порывался к автомату каждые несколько минут, флиртовал и звал Эрика танцевать.
- Ты должно быть шутишь. Я не настолько пьян, чтобы танцевать под Surrender, тем более с мужчиной на публике, - хмыкнул Эрик в свой стакан (на этот раз с мартини-водкой), пока Чарльз горячо дышал ему на ухо.
- С тобой скучно. Ску-чнооо, - протянул Ксавье и снова повернулся к блондинке слева от него, с которой флиртовал уже полчаса.
Со стороны это выглядело ужасно дешево, даже наблюдать за этим было неловко. Если бы Чарльз видел себя со стороны, боги.
- О, милая, а ты знаешь, что чтобы сжечь калории от пяти шоколадных конфет, требуется ровно один час жесткого и неумолимого секса, - Чарльз понизил голос и сильнее прислонился к барной стойке, за которой они сидели.
Кажется, Ксавье превзошел самого себя. Эрик едва не закатил глаза, отставил пустой стакан и направился не совсем твердым шагом в туалет, потому как размять ноги сейчас было неплохой идеей. Все что угодно, лишь бы не лицезреть этот пьяный позор, преследовавший Чарльза по пятам.
Когда он вернулся, блондинки рядом с Ксавье не было. Как и самого Ксавье. Однако еще до того как Эрик успел бегло оглядеть небольшое помещение бара, кто-то вцепился ему в рукав и потянул в сторону.
- Я говорил, что с тобой невыносимо скучно? Ты даже не ревнуешь. Почему ты не ревнуешь? - «кем-то» оказался, конечно, Чарльз, а «в сторону» оказалось «в центр комнаты», где танцевали немногочисленные парочки.
Судя по тому, какие вопросы задавал Ксавье, о степени его трезвости сейчас можно было говорить только как об отрицательной величине. Впрочем, Эрик никогда бы не последовал за ним, будь он даже наполовину трезв по сравнению со своим нынешним состоянием.
- Скажи мне, Чарльз, откуда у тебя такой арсенал пошлых фразочек?
- Это большое искусство, друг мой, - заплетающимся голосом ответил Чарльз, а его ладони легли Эрику на плечи.
- Они не видят нас, не так ли? - уточнил Эрик, положил руки Ксавье на талию и подумал, что поражения надо уметь признавать с достоинством. Тем более, что сейчас поражение теплилось и разрасталось за его грудной клеткой огромным сонным комом и подозрительно походило на умиротворение.
Чарльз улыбнулся, влажно, широко и самодовольно, покачал головой и подался вперед, ближе, так что губы Эрика коснулись его виска. И Эрик наконец заметил, что музыкальный автомат играет «You're My Thrill» Эллы Фитджеральд, которую они так часто слушали дома с подаренной Ксавье пластинки.
Они едва двигались, медленно и лениво, словно огромные морские создания, зависшие в стоячих водах, покачивались на мелодии, и в этот момент Эрик не мог думать ни о чем, кроме сухого мыльного запаха чужих волос, и даже гул разговоров и пьяные вскрики вокруг казались приглушенными и вылинявшими.
А потом какой-то чертов безрукий официант выронил поднос, и звук бьющегося стекла подействовал на Эрика сильнее любого когда-либо направленного на него металлического дула.
Все смотрели на них, отвернувшись от своих спутников и бокалов. По-видимому, официант уронил поднос из-за них. Каждая мышца в теле Эрика налилась электричеством, все запонки, столовые приборы, часы, мелочь и сами стены вибрировали у него на кончиках пальцев, но Чарльз в свою очередь только обворожительно улыбнулся и вытянул губы в удивленном «Оо».
- Абраб... Абракадабра! - едва выговорил он, щелкая пальцами, и ощущение того, что на них светил гигантский софит мгновенно испарилось. Все отвернулись, будто по команде, но Эрик все еще ощущал колотившееся где-то в глотке сердце.
- Думаю, нам лучше отправиться домой, - предложил Чарльз и едва не споткнулся о собственные ноги.
Найти такси в Нью-Йорке ночью не представляло из себя проблемы. Проблемой было затолкать в это такси пьяного и не умолкавщего ни на секунду Чарльза Ксавье. Пока они ехали домой по Хьюстон-стрит, Чарльз махнул рукой куда-то в сторону Гудзона и сказал:
- Ты знаешь, в Гринвич Виллидж есть Чарльз-стрит, которая выходит почти к берегу. Нам надо прогуляться по ней.
- Как скажешь, - ответил Эрик.
Кажется, опьянение настигало Ксавье с опозданием — когда они оказались у своего подъезда, он едва стоял на ногах, но все еще пытался говорить, хотя меньше получаса назад он еще достаточно твердо танцевал с Эриком в полутемном баре и использовал свою телепатию на немалой аудитории. Это заставляло задуматься.
- Чарльз... а ты уверен, что с твоими силами в Кошке все было в порядке? - уточнил Эрик, втаскивая Чарльза через парадную дверь.
- Они были в порядке! Но это было сложно... Возможно, я заставил их увидеть на твоем месте очарова.... очар... тель-ну-ю рыжую девушку в синем платье. Я не уверен, - Чарльз обнял руками его за шею и беззастенчиво, пьяно на нем повис.
- Про рыжую девушку я с тобой еще поговорю. Мне придется тащить тебя на себе? - риторически пробормотал себе под нос Эрик и перекинул Ксавье через плечо, который в ответ ухнул и низко захихикал. - Твоя сестра дома?
- Так точно, - подтвердил Чарльз.
Рейвен приняла «груз» без особого удовольствия, точнее — с весьма многострадальным выражением на лице, а Эрик отправился к себе. Полночь прошла мимо, пока они ехали в такси, и хотя Эрику для сна хватало обычно не больше шести часов, сейчас ему не хотелось занимать свои ночные и предрассветные часы раздумьями о Шмидте и даже своей печатной машинкой. Как он и сказал Чарльзу, некоторые вещи иногда нужно было отложить в сторону до следующего утра или до момента полного уединения.
В итоге Эрик неторопливо принял душ, после чего вылил себе в стакан остатки виски буквально на один палец (возможно, опрометчиво) и направился в спальню.
Его вечер, конечно, не мог закончиться так просто.
Чарльз сидел на его кровати, закинув ногу на ногу, навалившись на один бок и опираясь на выставленную назад руку. При этом он все так же пьяно покачивался и сонно, томно и очаровательно улыбался.
- Какой сюрприз, - скептически заметил Эрик, осторожно прикрывая за собой дверь.
- Ты ожидал увидеть кого-то еще? - Ксавье облизал губы, и Эрик выпил свой виски залпом, за что получил укоризненный и завистливый взгляд.
- Ты действительно тут, или это твоя очередная проекция? - уточнил Эрик и подошел ближе.
- Я тут, друг мой. Можешь потрогать и убедиться.
В ответ Эрик провел большим пальцем по его губам, влажно оттягивая нижнюю, после чего в одно движение присел рядом и поцеловал этот мокрый и крайне притягательный рот.
- Какого черта ты тут оказался?
- Рейвен запихнула меня в ванную, но я вылез через пожарную лестницу к тебе. Она хотела сделать со мной что-то ужасное.
- Ужасное?
Чарльз покивал и потянулся за еще одним поцелуем:
- Заставить меня про... протрез... веть.
- Это настолько ужасно?
- Она знает, что я терпеть не могу ложиться спать пьяным. Я закрываю глаза, и все вокруг становится каруселью.
- Я бы сказал, что тогда ее решение было весьма мудрым. Вовсе не ужасным.
- Очень ужасным, - продолжал настаивать Чарльз, стаскивая с Эрика водолазку. - Лучше я протрезвею, пока мы будем заниматься сексом. Оу.
- Что такое? - Эрик замер, нависая над уже упавшим на матрас и не слишком грациозно раскинувшимся поверх одеяла Чарльзом.
- Карусель, вот она, - объяснил Чарльз, вращая кистью рядом со своей головой. - А еще Рейвен спрашивает, не выпал ли я из окна.
- Возможно, тебе стоит вернуться к себе? - предложил Эрик, и Чарльз на минуту замолчал, видимо переключаясь на телепатическую беседу со своей сестрой. После чего ответил:
- Нет. Она сказала, что ты можешь оставить меня себе, - и широко, совершенно безмятежно улыбнулся.
- Ну, если они сказала, - Эрик ответил хищным, но не менее довольным оскалом.
***
Утром Чарльз сказал, уткнувшись лицом Эрику в плечо:
- Нам нужна машина.
Это было несколько неожиданно. Они проснулись около получаса назад, но все тело Эрика отказывалось кооперировать с его наилучшими намерениями, и продолжало праздно не шевелиться в постели, в тепле простыней и чужой кожи. Он лежал, спрятав лицо в подушку, и хотя ритм и тон дыхания Ксавье рядом говорили о том, что тот давно уже находился в сознании, они едва ли сдвинулись с места за это время.
- Это неожиданно, - побормотал Эрик, продолжая не двигаться.
- Это будет удобнее и дешевле, чем постоянно ездить на такси. Тем более, когда нас теперь так много.
- Почему бы тебе самому этим не заняться?
Ксавье прилез поближе и укусил Эрика за ухо:
- Тогда я отсосу тебе в душе. А еще у меня болит голова.
«Наконец-то справедливость», - подумал Эрик, потянулся и с трудом поднялся на ноги.
После того, как он выскреб из банки последние остатки кофе, побрился и оделся, Чарльз вылез из спальни, чтобы проводить его до двери.
- Ты собираешься провожать меня голым? - вопросительно поднял бровь Эрик.
Чарльз снял со стула оставленную на спинке несколько дней назад рубашку Эрика и потянулся.
- Тебя могут увидеть, Чарльз, - предупредил Эрик, застывая в дверном проеме на выходе.
Ксавье прислонился к косяку и вытянул шею, выглядывая на лестницу:
- Никого нет. К тому же, я все равно могу заставить их забыть или пройти мимо.
В этом был весь Чарльз: в том, как просто и бездумно он использовал свои силы — это завораживало и раздражало одновременно.
На последней лестничной площадке зашуршал мистер Януоши, по крайней мере, кроме него там больше никто не жил.
- Мистер Леншерр, это было прекрасно. И я так рад, что вы не против, что мне всего лишь пятнадцать, - громко и отчетливо протянул Чарльз.
Кажется, это был все-таки не Яноуши, и Эрик предупредительно зарычал, хотя внезапная смелость Ксавье вызывала скорее любопытство и предвкушающий трепет. До какой точки, интересно, он готов был дойти?
Эрик получил ответ на свой вопрос, когда в одно мгновение Чарльз перед ним оказался... женщиной. Рубашка Эрика на ней висела до половины бедра, но просвечивала достаточно сильно (и Эрик не помнил, чтобы эта ткань была настолько прозрачной мгновение назад), чтобы видеть темные маленькие соски и темные паховые волосы. Чарльз был чем-то средним между Полетт Годдар, Алидой Валли и Кэтрин Хепберн (странный собирательный образ), и при этом все равно необъяснимо и безраздельно оставался Чарльзом.
В соседней квартире на этаже Эрика заскребли ключом, и Ксавье добавил:
- Будете снова в Нью-Йорке — звоните.
После чего захлопнул дверь у Эрика перед носом. У Эрика еще никто и никогда в жизни не захлопывал перед носом дверь его собственной квартиры. Чертов Ксавье.
На самом деле, Эрик согласился сходить и найти какой-нибудь достаточно вместительный, но не слишком дорогой автомобиль в аренду по большей части не из-за обещанного минета в душе, но из-за перспективы остаться наедине с собой и обдумать наконец, в каком состоянии в данный момент находилась его основная миссия. Его вынужденное состояние стагнации пока что оставалось неоспоримым фактом, и сколько времени ему еще предстояло оставаться в тени, пока было неясно. Мысль о связи Шмидта с ЦРУ была более чем удручающей, однако Эрик прекрасно понимал, что все политические связи и связи с силовыми структурами были часто недолговечными и строились преимущественно на балансе власти. Шмидт мог сделать себя незаменимым, но теоретически и избавиться от него (или хотя бы от потенциальных взаимодействий с ним) могли достаточно быстро. Все, что нужно было сделать — это найти узкое место и пустить в правильном направлении правильную информацию. Другое дело, что направление это было крайне защищенным, а информация эта могла быть только четко подтвержденными фактами или разведданными, а не сомнительными слухами о нацистском происхождении. Такие люди как Шмидт были нужны всегда и везде, вне зависимости от того, в смерти скольких тысяч людей они были виновны.
Но у Эрика был Чарльз. Чарльз Ксавье, которого ЦРУ считало своей ручной маленькой собачкой и который на самом деле держал на кончиках своих пальцев, прижатых к виску, такую силу и власть, о которой они и мечтать не могли, иначе его бы уже давно держали на снотворном и наркотиках в каком-нибудь труднодоступном подземном бункере. Чарльз мог узнать у них все, что угодно, мог заставить их поверить во что угодно. Нужно было только суметь его в этом убедить.
***
Чарльз не хотел вести сестру к своему руководству, к тому же Эрик полагал, вряд ли сама Рейвен была бы в восторге от подобной идеи, так что они решили встретиться с остальными в городе, недалеко от кампуса Колумбийского университета. Армандо обещал забрать Саммерса и МакКоя с территории ЦРУ, в то время как Эрик, Чарльз и Рейвен подобрали по пути Кессиди.
Рейвен и Шон оказались вдвоем на заднем сидении, несколько неловко познакомились, после чего Чарльз занимал их разговорами, а Эрик по большей части пропускал их болтовню мимо ушей, выкручивая радио, пока по счастливой случайности не попал на Рея Чарльза, поющего «What I'd Say».
- Я люблю современную поэзию, - серьезно рассказывала Рейвен.
- Я знаю много поэтов, - ответил Шон.
Выражение лица Рейвен в зеркале заднего вида было странной смесью раздражения и скептицизма:
- Неужели.
- Да, отец знает парочку. Они вроде как кореша.
- Твой отец тоже поэт? - поддержал разговор Чарльз.
- Нее, - протянул в ответ Шон. - Он так. То там, то сям. Но я вам рассказывал, что они часто делятся со мной...
- Шон, возможно не стоит так афишировать... - перебил его Ксавье.
- Афишировать что? - перебила его в свою очередь сестра. - У моего любимого автора недавно вышел новый сборник.
- У Каммингса?
- Боже, Чарльз, какой Каммингс, - раздраженно отрезала Рейвен.
- Но тебе...
- Аллен Гинзберг! Я же тебе рассказывала!
- Я просто не думал, что Каммингса кто-то таки сумел потеснить на пьедестале, - оправдывался Ксавье.
- А я знаю одного парня по имени Аллен, - добавил Шон, но его, кажется, никто не слушал.
Рейвен вытащила из сумки небольшую книжку и провела ладонью по обложке:
- Она необыкновенная. Кадиш и другие поэмы.
Кадиш? Действительно, как подобающе. Любой доморощенный современный поэт считал своим долгом использовать в творчестве религиозную аналогию или отсылку, не задумываясь о том, что это значило на самом деле. Эрик поджал губы и сильнее сжал пальцами руль. Не то, чтобы у него было какое-то право негодовать по этому поводу — едва ли он мог вспомнить последний раз, когда молился.
- Кадиш — она о смерти его матери, Наоми, - продолжила Рейвен, и на этот раз у Эрика паническим спазмом сжалось сердце, и руки мгновенно похолодели. - А еще о Нью Йорке. Послушай, тебе должно понравиться.
- Насколько я знаю, в поэзию лучше въезжать, когда ты... - начал Шон, но Чарльз перебил его:
- Шон, давай послушаем Рейвен? Я думаю, это будет интересно. Правда, Эрик?
Эрик не стал кивать, только ощущал, как двигатель пульсировал в одном ритме с кровью в его венах, как металл вокруг наливался напряжением.
- Странно сейчас помыслить о тебе, ушедшей без наведенных глаз и корсетов - я же иду по солнечной мостовой Гринвич-Виллидж, - начала Рейвен, и Эрик беззвучно подавился вдохом, - вдоль по Манхеттену, в ясный зимний полдень, и всю ночь не спал, говорил, говорил, вслух читал кадиш, слушал, как Рей Чарльз с пластинки выкрикивает свои блюзы – /
ритм, ритм – и вспоминал тебя три года спустя – И громко читал Адоная победные строфы, последние – плакал, познав, как мы страдаем...
Немалая доля концентрации уходила на то, чтобы не въехать в столб, направляя машину сквозь поток полуденного транспорта, а остальная бессмысленно и обреченно пыталась подпирать дамбу давно спрятанных и полузабытых мыслей у Эрика в голове. После того как его мать умерла... после того, как ее убил Шмидт, и Эрик не смог ему помешать, бесполезный и слабый ребенок, хотя почти подросток, после — Эрик читал Каддиш ятом несколько раз каждый день все одиннадцать месяцев. Как того требовали традиции, он должен был делать это каждый год в годовщину ее смерти, и хотя Эрик не смог бы забыть тот день, число, месяц, год, даже если бы попытался, бесполезно было пытаться отрицать факт того, что он давно уже перестал соблюдать традиции.
Иногда в день годовщины, Эрик не мог вспомнить ее лицо, и это было невыносимо, так же как пытаться подобрать правильные слова молитвы. Иногда во сне, чаще в кошмарах, он видел ее лицо четче, чем когда-либо.
- Или по Авеню к югу, туда – я иду на Hижний Ист-Сайд – где гуляла ты лет 50 назад, девочка... - продолжала Рейвен с упоением (Эрик, кажется, пропустил какую-то часть, иначе в этом тексте не было никакого смысла), наверное, в литературных кругах ее глубокое эмоциональное чтение заслужило бы овации, но все, что чувствовал сейчас Эрик — это пустоту и глухую, привычную боль, как полый звук или большой фиолетовый синяк.
- Рейвен, дорогая, - осторожно перебил сестру Чарльз, - кажется, она длинная. Возможно, немного позже?
Рейвен нетерпеливо вздохнула и спросила:
- Почему мы тащимся, как черепахи? Нас все обгоняют.
Эрик не заметил, как сбросил скорость, так же, как не заметил, что рука Чарльза едва заметно сжимала его колено. Конечно, Чарльз знал. Едва ли мог не заметить такую эмоциональную разрядку, отдачу, как от выстрела непривычно большого калибра. Это было унизительно.
Эди Леншерр никогда не бывала в Нью-Йорке, тем более — в Манхеттене на Нижнем Ист-Сайде. И теперь, когда Эрик об этом подумал, он не мог не представить, каково было бы въехать в его нынешнюю квартиру вместе с ней, отдать ей спальню, а самому расположиться в гостиной на диване, купленном где-нибудь на барахолке на скорую руку.
В этот момент Чарльз должен был сказать что-нибудь вроде «Эрик, может, я поведу?». Никогда не «давай, я поведу», он бы точно сформулировал это как вопрос, осторожный и такой предусмотрительный, с вежливостью и тактичностью, вбитыми в него где-то на генетическом уровне. Правильный английский мальчик, который никогда в жизни не захотел бы расстроить своих родителей. Но теперь он, конечно, не спросит, ведь он же успел прочитать у Эрика в голове, что это едва ли было удачной идеей.
Когда они казались вблизи университета, Шон, до этого, кажется, уже пытавшийся безуспешно флиртовать с Рейвен, замахал руками и громко стал объяснять, где располагалась ближайшая парковка.
- Там мой отец работает! - довольно объяснил он, и по его ленивой улыбке Эрик начинал сомневаться, что парень сегодня был полностью трезв.
Рейвен, кажется, за время поездки успела проникнуться к нему определенной симпатией. Чарльз засмеялся, на минуту задерживая взгляд на Эрике, но адресовал свой вопрос на заднее сидение:
- То там, то сям?
- Да, он паркует машины. Он просто мастер!
Больше всего сейчас Эрику хотелось оказаться в каком-нибудь подвальном баре, наедине с бутылкой настойки покрепче, или у себя в квартире, на кухне, в ванной, на пожарной лестнице — где угодно, только не здесь, со всеми этими подростками, неудачниками, несостоявшимися генетиками. Может быть, перебрать файл Шмидта — это было бы хорошей идеей.
Алекс Саммерс постучал в окно со стороны Чарльза, когда они остановились в очереди на въезде. Рядом с ним был Муньез, но МакКоя Эрик вблизи не наблюдал.
- Чарли, какого долбаного хрена мы встречаемся тут? - спросил Алекс.
- Я подумал, что мы можем пройтись по Бродвею к Центральному Парку, - ответил Чарльз, опуская стекло.
Шон, кажется, пытался влезть на переднее сиденье и старательно кого-то выглядывал.
После того, как они загнали автомобиль на парковку, Кессиди несколько минут разочарованно потоптался на месте, а потом вдруг округлил глаза и завопил в сторону тормозившего недалеко старомодного, но до блеска начищенного спортивного автомобиля:
- ПАПА! Пап! Почему ты не на парковке?
За рулем сидел мужчина в белой футболке и с крепкой идеальной американской улыбкой на лице:
- Привет, Шон! Так это твои новые друзья?
- Папа, только не говори, что ты опять угнал машину! - Кессиди выглядел жалко и удрученно, но не успел направить свои гигантские ступни в сторону отца, как Рейвен схватила его за рукав и прошипела:
- Боже, это же Нил Кессиди, да? Твой отец это Нил Кессиди!
Эрик с несколько отстраненным любопытством наблюдал, как все они поспешно, друг за другом направились к человеку в машине: Рейвен с тихим стоном «Нил Кессиди!», Шон продолжая что-то бормотать себе под нос про условное, Чарльз с удивленным и восхищенным «Это что Мунтц Джет? 53его года? Откуда?». Саммерс предсказуемо повелся на слово «угнал», а Армандо, кажется, просто везде следовал за ним.
По левое плечо от Эрика вдруг выросла неуверенная фигура МакКоя, который, видимо, до этого сидел на лавочке неподалеку.
- Почему не присоединяешься к ним? - поинтересовался Эрик, доставая из кармана сигареты.
- Привет, Эрик. Честно говоря, мы не особо ладим с Алексом.
Да, Саммерс был той еще занозой в заднице.
- Он говнюк, - кивнул Эрик и предложил Хэнку закурить, но тот отказался. Кажется, на Эрика внезапно нахлынуло дежавю.
Самым разумным (и такой выход точно предложил бы Чарльз) сейчас было присоединиться к общей толпе и попытаться отвлечься от мыслей, которые настигли его в машине по пути сюда. Но Эрик не хотел забывать, потому что потому что помнить так много было для него неожиданно в новинку.
Надо было взять себя в руки.
В конце концов, день прошел неплохо: с обещанным парком, хот-догами, поездкой домой и остатком вечера у Чарльза в квартире. По крайней мере, такой вывод сделал Эрик, опираясь на свои не слишком продвинутые социальные инстинкты. Силы Рейвен не могли не восхищать, и даже МакКой рядом с ней выглядел не таким унылым очкариком, каким обыкновенно бывал на подобных встречах.
- Слушай, а сколько тебе лет? - вдруг спросила Рейвен, прижимая к груди Кота, и Эрик ответил не задумываясь.
- Тридцать. Почти.
- Почти? - Кот вырвался и скрылся в неизвестном направлении, а Рейвен вместо того, чтобы отряхнуться от шерсти, просто сменила облик.
- Через пару дней будет тридцать, - вдруг осознал Эрик.
- То есть через пару дней у тебя День рождения?! - воскликнул Чарльз у Эрика за спиной. - Почему ты не сказал раньше?
- Не помнил. А ты сам не...? - Эрик дернул пальцами возле своего виска.
Чарльз покачал полупустой стакан в руке и мотнул головой:
- Вопреки твоему мнению, я не провожу каждую минуту своей жизни, копаясь у тебя в голове, друг мой. А поскольку в последнее время ты совсем не думал об этом, то я не смог бы узнать даже из поверхностной мысли. Мы точно должны это отпраздновать.
Эрик не праздновал свои Дни рождения и не интересовался чужими. Наверное, тщетно было надеяться, что подобный распорядок вещей не измениться в его новой компании.
- Я знаю один албанский ресторан. Точнее, друзья мне о нем рассказывали. Я считаю, надо его опробовать, - заявила Рейвен и почему-то потрясла МакКоя за плечо. - Кстати, в качестве подарка, вы должны купить сюда телевизор. Нам всем его тут явно не хватает.
- Рейвен, мне кажется, ты несколько неправильно понимаешь концепцию одаривания подарками кого-либо по случаю их Дня рождения, - ответил Ксавье.
- Ого, Чарли, я не думала, что ты можешь произносить такие длинные и сложные предложения после стольких порций выпивки, - издевательский тон Рейвен, кажется, не слишком обижал ее брата.
- Я много тренировался и поднял планку, - довольно заявил он.
Саммерс в углу едва не с грохотом заменил пластинку в проигрывателе на The Isley Brothers, и воздух затрясся от «Shout».
Когда все, кроме Рейвен, которая и на эту ночь, видимо, решила остаться у брата, наконец разошлись, и Эрик направился к себе, Ксавье не последовал за ним, только молча протянул ему книгу Рейвен, пока она не видела, и Эрик был ему за это благодарен.
- Я не слишком люблю поэзию, - сказал в ответ Эрик.
Чарльз только пожал плечами, провожая Эрика к выходу, как будто это было необходимо и как будто Эрик не жил всего лишь этажом выше:
- Как по мне, это не слишком на нее похоже. Хочешь, одолжу тебе Кота на ночь?
Эрик потер большим пальцем гигантское рыжее животное, перевалившееся Чарльзу через плечо, и покачал головой:
- В другой раз.
@темы: ¶, peace was never an option, clap hands, here comes charlie
-
-
02.05.2012 в 02:03Эта фраза своей пидарастичностью перебивает весь голубой набор что был в фике до этого
-
-
02.05.2012 в 02:15минэтта?
-
-
02.05.2012 в 02:20-
-
02.05.2012 в 02:31Эта фраза своей пидарастичностью перебивает весь голубой набор что был в фике до этого
лол ну почему пидератичностью... я б сказала она чизи и коки x)
минэтта?
ты заменила ЖЫВОТНЫХ! женщина, уаааааай?
я всегда подозревала что тебе на самом деле 12 лет -_____-
-
-
02.05.2012 в 02:32нононо! 14.
ну не обижайся =__=
-
-
02.05.2012 в 02:44И остается всего один вопрос: а дальше?
Очень-очень здорово! Спасибо вам!
-
-
02.05.2012 в 03:02и почему-то кажется, что он еще не видит или не полностью осознает, не верит точнее, что виной этому Чарльз, или верит, но не думает, как-то так
мне кажется он перманентно пытается понять как он до такого докатился xD
Очень здоровски прописано опьянение Чарльза
ыыыы спасибо) я пока писала, постоянно возвращалась к его словам и вставляла туда слова покороче, чтобы он мог их произнести xD ну в смысле чтобы это было как-то натуральнее x)) хыхы пьяный чарльз да, это тоже мой кинк в какой-то мере) но грустная новость в том, к примеру, что у него по моему хэдканону и, соотвественно, в этом фике - генетическая предрасположенность к алкоголизму
Рейвен канеш во многом ООСная, да, сорре... у меня явно сложился в голове какой-то несколько иной ее образ, чем в фильме. но я в целом не против такого образа, хех)) и я рада, что конфликт хорошо идет) я думаю, он ещебудет и будет продолжаться/решаться/рассматриваться и т.п.
я скучала по детям! и Шону точно надо было больше экранного времени, ибо по нему я скучала ОСОБЕННО xD в скором времени больше времени будет еще и у Хэнка)
еще тут канеш есть много вещей, которые абсолютно неочевидны (потому что для Эрика не очевидны, соотв и в фике их тут нет), типа за кадром. во многом - про Чарльза, и во многом - весьма печальные вещи, хех
даааааааааальше) боже... как дожить до дальше xD
-
-
02.05.2012 в 03:14во-первых покупка машины. - Нам нужна машина. Чарли по-моему уже совсем потерялся. все эти руки на коленях и это "нам". как будто он уже распланировал их воскресный выезд на пикник. а, собственно, так оно и есть. и то, как эрик реагирует тоже доставляет. никакого "что еще за мы зачем мне это нужно боже мы женаты шесть лет" а такая чистая констатация факта Это было несколько неожиданно. совет да любовь, вот что я хотела сказать
момент про декламацию Рейвен. ну что-то такое я себе и представляла, да. хотя на деле оказалось даже лучше. фактически чувствуется этот острый бьющийся ком в горле, от которого вдыхаемый воздух резко становится густым и тяжелым, а перед глазами как будто туманная пелена стоит. и движения все замедляются, потому что неосознанно уходишь в себя, осмысливать. и как мозг только где-то на периферии регистрирует чужую руку на колене. это вполне реально представляется. а каково Эрику в этот момент, у которого в голове реально все вышибло, кроме мыслей о Шмидте и о матери, и об этой тупой поэзии. он наверное в этот момент как будто всплыл на поверхность из-под огромного пласта воды всей эмоциональной жизни рядом с Чарльзом. как будто он нырнул туда, чтобы посмотреть, как там глубоко и наткнулся на красивую русалку
Остапа понесло, которая привела его на свой риф и познакомила с рыбешками. и вот он там болтался и даже совсем забыл, что у него там наверху жизнь. его жизнь, с воздухом и прочим. а тут резко всплыл и окунулся в старое, где на секунду поблекли яркие чешуйки блестящего хвоста. но быстро вернулись, когда подергали за щиколотку и потащили обратно.в общем, Эрик отращивает жабры. и, имхо, вполне успешно это делает.
а котэ в конце просто умилил. Чарльз знает толк в антидепрессантах: секс, вискарь и котэ
ну и ту сам ап: глава хороша. аффтар, пеши ысчо
привет от школоло-
-
02.05.2012 в 03:29как будто он уже распланировал их воскресный выезд на пикник
лол, зная чарли, именно-именно
о на самом деле, если серьезно, то чарльз более чем осознает, что у его отношений с эриком (и с кем-то вообще) нет будущего, перманентного, так что он просто берет максимум от них пока может и живет настоящим моментов в этом плане. (к тому же в этой главе кое-что что делает/думает/говорит эрик заставляет чарльза только утвердиться в этом своем выводе)
это вполне реально представляется
СПАСИБО Т_________________Т *разрыдалась*
вааа, поэтично вышло *____*
насчет того что он несколько теряется в плане реальности рядом с чарли и в его жизни - это точно правда
но тут еще... я не знаю, буду ли я упоминать это где-то позде в главах, чтобы это не было спойлером. но возможно, что даже не буду. то есть как бы эрику многое по жизни напоминает о матери и шмидте - потенциально может напомнить, точнее. но он реально научился от этого отстраняться, плюс как в фильме - он реально очень многое просто забыл. а тут на него накатило и в том числе воспоминания потмоу что когда там сначаал эмма с его башкой мудрила, а потмо чарльз все распутывал, он явно несколько повлиял на состояние эриковой памяти. что-то в такой роде, ю ноу? так что у некоторых вещей появилась возможность вспомниться и всплыть
чарльз это не специально, конечно, ну так склалось, в общем
Чарльз знает толк в антидепрессантах: секс, вискарь и котэ - ну так, ЛУЧШЕЕ в этой жизни xD
аввв, спасибо мой дорогой школоло, ты меня так порадовал Т____________Т
-
-
02.05.2012 в 03:42вот кстати да. к тому же в этой главе кое-что что делает/думает/говорит эрик заставляет чарльза только утвердиться в этом своем выводе
меня очень интересует этот вопрос: Эрик же это неосознанно делает? то есть он даже не задумывается о том, что Чарльз может интерпретировать все как-то иначе. точнее даже, что Чарльз вообще станет как-то это интерпретировать. меня это волнует и если, он все же по каким-то причинам поступает так нарочно (а я очень этого не хочу и практически уверена что это не так), я надеюсь, что он одумается и что вообще все наладится. я, конечно, люблю ангст. но ангст в квадрате - это перебор. ты же не закончишь фик разводом? мимими
я короче чувствую, что у нас снова назревает какой-то конфликт. в фике, в смысле. ибо Эрик задевает Чарльза, Чарльз тоже не всегда давит на тормоза в нужные моменты. рано или поздно это должно будет вылезти наружу. и вообще вот это Эриково: Но у Эрика был Чарльз. Чарльз Ксавье, которого ЦРУ считало своей ручной маленькой собачкой и который на самом деле держал на кончиках своих пальцев, прижатых к виску, такую силу и власть, о которой они и мечтать не могли, иначе его бы уже давно держали на снотворном и наркотиках в каком-нибудь труднодоступном подземном бункере. Чарльз мог узнать у них все, что угодно, мог заставить их поверить во что угодно. Нужно было только суметь его в этом убедить.
до добра точно не доведет. он, безусловно, им восхищается и даже проникается, о чем нам как бы намекает его нежелание видеть в постели кого-то еще. но вот этот червяк потребительского собственничества не дает мне покоя. потому что насколько бы Чарльз не был ослеплен своей мечтой о мире во всем мире, он рано или поздно столкнется с тем, что Эрик потребует от него куда больших жертв, чем прикрытие их танцулек в ресторане. а у Чарльза на этот счет, имхо, ооочень избирательный взгляд: дурить соседей - без малейших проволочек. а как память стирать консьержу в доме Шоу (или в чьем там доме они были) так это упаси боже.
-
-
02.05.2012 в 03:51меня очень интересует этот вопрос: Эрик же это неосознанно делает? то есть он даже не задумывается о том, что Чарльз может интерпретировать все как-то иначе
йес, тотально понятия не имеет об этом)
ты же не закончишь фик разводом? мимими
кстати я все еще пытаюсь придумать конец, но он пока очень смутен xD
я короче чувствую, что у нас снова назревает какой-то конфликт. в фике, в смысле. ибо Эрик задевает Чарльза, Чарльз тоже не всегда давит на тормоза в нужные моменты. рано или поздно это должно будет вылезти наружу
разговоры по поводу мир война люди мутанты еще будут, даэээ, куда без них
черт, надо еще про шахматы вспомнить x))\
и вообще вот это Эриково
ахаха да, там будет кой у кого истерика по этмоу поводу, как можно догадаться xD ну не истерика, но ю ноу)
а у Чарльза на этот счет, имхо, ооочень избирательный взгляд
я бы не сказала что оно избирательное... у него есть граница и в ее пределах он достаточно последователен. у них уже был кстати разговор на эту тему. в смысле некоторые его называют лицемером потому что он проповедует правильность и этику, но все равно использует телепатию в личных целях. но, а как иначе? он телепат, это его часть, просто в определенные области он не заходит потмоу что считает, что это не есть гут. у эрика границы поставлены гораздо дальше, посему от несовпадения этих их границ у них много недопонимания возникает, я думаю)
-
-
02.05.2012 в 03:57кстати я все еще пытаюсь придумать конец, но он пока очень смутен
ты хочешь оставить конец на произвол Чарльза и Эрика? они же тут наделают делов, знаем мы их - им только волю дай.
некоторые его называют лицемером потому что он проповедует правильность и этику, но все равно использует телепатию в личных целях
имхо, он отчасти потому и пропагандирует этику, что хочет этим как-то компенсировать собственную невозможность избежать вмешательства в головы людей. он как бы понимает, что поступает не очень-то хорошо и этим возмещает. и если бы он не был телепатом и не мог бы копаться в чужих мозгах, он бы столько не думал о том, как можно и как нельзя, и что значат мутанты и все то прочее о чем он обычно разглагольствует
-
-
02.05.2012 в 04:03чарли вообще дает мне мало власти над сюжетом Т____Т
не знаю... меня просто раздражает, что всем можно пользоваться своими силами, а ему нельзя, потому что ну это же телепатия. это нечестно. если называть чарли лицемером, то тогда лицемерно и его притеснять среди остальных мутантов...
-
-
30.11.2012 в 14:54ааааааааа
ЭТО ПРЕКРАСНО
Я прочла на одном дыхании за день и за ночь!!! Как раньше такая изумительная вещь прошла мимо меня???? Адекватных слов нет, одни слюни, сопли и ыыыыыыыыы
Еще хочуу
-
-
01.12.2012 в 00:02-
-
04.02.2014 в 21:39-
-
04.02.2014 в 22:19-
-
04.02.2014 в 23:36-
-
04.02.2014 в 23:37awww T_T после ЗФБ!
да неужели?
-
-
05.02.2014 в 00:25queer deer, уйди
-
-
05.02.2014 в 00:26нет!
я буду витать в постах с этим тегом как призрак чэрика!
заодно поперечитываю фичок~
-
-
05.02.2014 в 00:38In sleep she sang to me
In dreams she came
That voice which calls to me
And speaks my name
And do I dream again?
For now I find
The phantom of the CHEEERIK is there,
Inside my poooooooooost
-
-
05.02.2014 в 00:40АХАХАХАХАХАХХАХАХАХААХ!!!