цитата всем известна:
| Есть люди, как бы рожденные служить изнанкой, оборотной стороной другого. К ним принадлежат Поллуксы, Патроклы, Низусы, Эвдамидасы, Гефестионы, Пехмейи. Они могут жить, лишь прислонившись к кому‑нибудь; их имена – только продолжение чужих имен и пишутся всегда с союзом «и» впереди; у них нет своей жизни, их жизнь‑изнанка чужой судьбы. Грантер был один из таких людей. Он представлял собою оборотную сторону Анжольраса. Можно утверждать с известным основанием, что в самих буквах алфавита заложено начало такой близости. В алфавите О и П неразрывны; сказать О и П – это все равно что сказать Орест и Пилад. <...> Грантер оставался на положении непризнанного Пилада. |
опустим тот факт, что наш перевод - это просто трэш и угар, итак, кто у нас тут имеется. Орест и Пилад первостепенно, Кастор и Поллукс, Ахиллес и Патрокл, Эвриал и Нис (а не Низус блеядь), Эвдамидас и два его друга, Александр и Гефестион, Жан Батист Леон Дюбре и Жан Пехмейа (такое ощущение, что иначе как ЖАН во франции людей не называли). александра-гефестиона и ахилла-патрокла я опущу, потому что они уже стали бояном, про них и так все знают, и я уверена, что миллион людей на дайри расскажут вам о них гораздо лучше и правильнее, чем я.
МНОГО ГОНЕВА, РАССУЖДЕНИЙ И ТОННА ФОТОК АНТИЧНЫХ СТАТУЙ
посему, по поводу Ахиллеса и Патрокла только графический материал, настраивающий на дальнейшую часть поста (вместе навсегда в загробном мире, бла бла бла)секси Патрокл кисти Жака Луи Давида (1778)
картин с оплакивающим Патрокла Ахиллесом настолько дохуя, что просто... x))) (в т.ч. ставшая мемом картина Уэста) так что я оставлю тут только эту чудную работу Джона Флаксмана
итак.
Орест и Пилад
двоюродные братья, дружат с детства (бейсикли, Ореста отправили жить к семью к Патроклу, пока мамаша прибила папаню, а когда Орест вырос, они с Пиладом вернулись и, так сказать, навели справедливость), вообще по разным версиям приключения Ореста различны - по мифам и всяческим трагедиям, а-ля Гомер, Софокл, Еврипид.
но в целом все довольно понятно - олицетворение крепкой и глубокой дружбы, способность умереть дру за друга, они ваще особо не расставались, насколько я знаю и все такое. и в спарте их дружбе типа поклонялись (ну поклонялись оресту, но и их дружбе тоже)
ваще про них чудесно написал Луциан в своем шовинистском лол диалоге Amores (2 век н.э.) про любовь между женщинами и любовь между мущинами (спойлер: его вывод, что между мужиками лучше)
| The History of Orestes and Pylades Translated by W. J. BAYLIS Phoeis preserves from early times the memory of the union between Orestes and Pylades, who taking a god as witness of the passion between them, sailed through life together as though in one boat. Both together put to death Klytemnestra, as though both were sons of Agamemnon; and Aegisthus was slain by both. Pylades suffered more than his friend by the punishment which pursued Orestes. He stood by him when condemned, nor did they limit their tender friendship by the bounds of Greece, but sailed to the furthest boundaries of the Scythians-the one sick, the other ministering to him. When they had come into the Tauric land straightway they were met by the matricidal fury; and while the barbarians were standing round in a circle Orestes fell down and lay on the ground, seized by his usual mania, while Pylades 'wiped away the foam, tended his body, and covered him with his well-woven cloak' acting not only like a lover but like a father. When it was determined that one should remain to be put to death, and the other should go to Mycenae to convey a letter, each wished to remain for the sake of the other, thinking that if he saved the life of his friend he saved his own life. Orestes refused to take the letter, saying that Pylades was more worthy to carry it, acting more like the lover than the beloved. "For," he said, "the slaying of this man would be a great grief to me, as I am the cause of these misfortunes." And he added, "Give the tablet to him for (turning to Pylades) I will send thee to Argos, in order that it may be well with thee; as for me, let any one kill me who desires it". Such love is always like that; for when from boyhood a serious love has grown up and it becomes adult at the age of reason, the long-loved object returns reciprocal affection, and it is hard to determine which is the lover of which, for-as from a mirror-the affection of the lover is reflected from the beloved. |
(если кратко, то текст о том, какая прекрасная и вечная у них любовь, о том как Пилад утирал Оресту сопли и кормил кашкой, тогда тот ехал с катушек, и как они готовы были пожертвовать ради друг друга жизнями и т.п.)
на самом деле по большей части Пилад весьма второстепенный персонаж, хотя в некоторых моментах ключевой, что, как мне кажется, бьет символизмом по почкам в очередной раз относительно Анжольраса и Грантера. альсо крылатое выражение - пиладова дружба (ага, дружба, лоллл). (хотя стоит сказать, что не везде их отношения позиционировались как гомоэротичные, но в целом все равно НЕРЕДКО. особенно если рид битвин лайнс)
иллюстративный материал онли фор ю (а также для всех, кто умеет пользоваться гуглом)
всеми известная скульптура Орест и Пилад, Grupo de San Ildefonso
и еще. Oreste et Pylade - Musée du Louvre
и еще (йоу, они держатся за руки, есличо)
и еще. Oreste et Pylade - Musée du Louvre
и еще (йоу, они держатся за руки, есличо)
ну и чтобы вы уж совсем умерли от ФИЛСОВ, как это некогда сделала я, во-первых, вот картина Франсуа Бушо "Пилад, защищающий Ореста"
и, наконец, картина Бенджамина Уэста "Орест и Пилад, принесенные в жертву Ифигении"
ДА. Орест в красном, Пилад в зеленом, если кому-нибудь хочется на них посмотреть в оч крупном виде, то вот и вот
далее у нас Кастор и Поллукс
Кастор и Поллукс (ака Полидевк, ЛОЛ), ака Диоскуры, ваще были братьями-близнецами, причем один из них смертный, а второй бессмертный (потому что у них типа разные отцы, втф. и ваще они вылупились из яйца). мифы гласят, что после их смерти, Зевс собирался позвать Кастора на Олимп, даруя бессмертие, но тот хотел разделить участь брата, кароче они нашли компромисс, что один день братья должны были проводить на Олимпе, а следующий в Подземном царстве. и так по кругу, то смертные, то бессмертные. ну и плюс Кастор и Поллукс - это созвездие близнецы.
ваще я собиралась найти больше символизма в том, что один из братьев поделился бессмертием с другим, но поскольку бессмертным в мифах выступал Поллукс (если только один из братьев был бессмертным), кем Гюго обозвал Грантера, то данный символизм весьма размыт. его можно интерпретировать только как тот факт, что Поллукс мог бы взойти на Олимп и радостно там быть, но предпочел разделить участь брата, параллельно чему идет линия Грантера, который проснувшись под конец революции мог продолжить спать подстолом (или ваще не проснуться и проспать ну СОВСЕМ ВСЕ)), но он предпочел разделить участь Анжольраса.
альсо линия вместе навечно после смерти повторяется.
любопытный факт, что Кастор увлекался военным делом (хаха Анжольрас The Chief), а Поллукс кулачным боем (можно сказать, сават Грантера почти вылез)
также прекрасные гетеросексуальные cкульптуры. тьфу, они ж братья. (кстати, можно провести символическую параллель тому, что Анжольрасу все люди братья, революция-республика-свобода-гражданин-все-дела)
Эвриал и Нис
персонажи "Энеиды" Вергилия, возлюбленные, все дела. в общем я не буду особо распыляться, скажу только 2 вещи.
первое, возьму цитату с википедии и объясню, что мне в ней показалось любопытным:
They also appear in Book 5, during the funeral games of Anchises, where Vergil takes note of their amor pius, a love that exhibits the pietas that is Aeneas's own distinguishing virtue.
amor pius - что-то вроде любовь благочестивая, покорная, вераня долгу и т.п. синонины для pius даются такие как dutiful, holy, saintly, righteous, patriotic и т.п.
pietas - переводится по-разному как "долг", "верность", "религиозная вера", "преданность", является одной из самых почитаяемых в древнем риме добродетелей (одновременно это еще и имя богини - Пиета). является главной добродетелью главгероя Виргилия в Энеаде собстно, но и Эвриала с Нисом тоже (собственно, им даются как раз эпитеты pius).
Энивей, я обратила внимание на высказывание Цицерона по поводу piestas:
Cicero defined pietas as the virtue "which admonishes us to do our duty to our country or our parents or other blood relations."
То есть еще и гражданский долг, патриотизм, вотевер.
Кароче, мне понравился вариант такого описания, потому что хорошо ложится на почти религиозную любовь Грантера к Анжольрасу, и гражданский долг и доблесть самого Анжольраса относительно своей страны.
второе и самое главное, это их смерть.
во-первых, еще одна цитата: Vergil presents their deaths as a loss of admirable loyalty and valor.
то есть, Вергилий описывает их смерть, как трагедию потери молодых и вверных войнов на эээ войне, сорри за тавтологию. (yeah, Vergil, you work that symbolism, baby)
да, к слову, Эвриал совсем молод, с лицом вечного мальчика, puer, оно же Puer aeternus = eternal boy, вечно юный бог, короче вы все поняли.
вот цитатко, есличо
С Нисом был Эвриал; ни в рядах энеадов, ни прежде
Воин такой красоты не носил троянских доспехов.
Юность лишь первым пушком ему отметила щеки.
Общая их связала любовь и подвигов жажда.
Воин такой красоты не носил троянских доспехов.
Юность лишь первым пушком ему отметила щеки.
Общая их связала любовь и подвигов жажда.
так вот, я не буду цитировать половину девятой книги Энеиды и дам вам спойлеры - чуваки вызвались на благое дело в тылу врага, но их заметили, они побежали через лес, случайно потерялись, Нис это заметил, весь несчастный стал думать что делать.
В лес он спешит по следам, в молчаливых дебрях блуждает.
Вдруг услыхал он топот копыт и врагов перекличку,
Краткое время спустя донеслись и громкие крики...
Вот наконец перед ним Эвриал: коварные тропы,
Смутный сумрак лесной и смятенье предали друга
Рутулам в руки, хоть он отбиваться напрасно пытался.
Что предпринять? С оружьем напасть и отбить Эвриала?
Хватит ли сил? Или в гущу врагов на мечи устремиться,
Чтобы от множества ран самому погибнуть со славой?
Вдруг услыхал он топот копыт и врагов перекличку,
Краткое время спустя донеслись и громкие крики...
Вот наконец перед ним Эвриал: коварные тропы,
Смутный сумрак лесной и смятенье предали друга
Рутулам в руки, хоть он отбиваться напрасно пытался.
Что предпринять? С оружьем напасть и отбить Эвриала?
Хватит ли сил? Или в гущу врагов на мечи устремиться,
Чтобы от множества ран самому погибнуть со славой?
типа знакомая ситуация, да? просыпается... в смысле добегает в лесу, а там Эвриал против превосходящих его сил. ну чувак, ессно, не долго думая, побег его спасать, но в итоге погибли они оба.
Только тогда он [Нис] упал и приник израненным телом
К телу друга, и смерть осенила Ниса покоем.
К телу друга, и смерть осенила Ниса покоем.
но это все так. чтобы вас добить, вот вам описание смерти Эвриала:
Меч меж ребер впился в белоснежную грудь Эвриала.
Тело прекрасное кровь залила, и, поверженный смертью,
Весь он поник, и к плечу голова бессильно склонилась.
Так пурпурный цветок, проходящим срезанный плугом,
Никнет, мертвый, к земле, и на стеблях склоняют бессильных
Маки головки свои под напором ливней осенних.
Тело прекрасное кровь залила, и, поверженный смертью,
Весь он поник, и к плечу голова бессильно склонилась.
Так пурпурный цветок, проходящим срезанный плугом,
Никнет, мертвый, к земле, и на стеблях склоняют бессильных
Маки головки свои под напором ливней осенних.
А ТЕПЕРЬ ВСЕ ВСПОМНИЛИ, ЧТО СКАЗАЛ ГВАРДЕЕЦ, СТРЕЛЯВШИЙ В АНЖОЛЬРАСА??
Один из национальных гвардейцев, целившихся в Анжольраса, опустил ружье и сказал:
– Мне кажется, будто я стреляю в цветок.
– Мне кажется, будто я стреляю в цветок.
ю ар велком, олл зе ФИИЛС.
в общем, очередная скульптурная композиция, которая должна разбить вам сердце. Эвриал и Нис, умирающие, держась за руки (1827), Jean-Baptiste Roman (Louvre Museum)
далее, перескочим на Жана Батиста Леона Дюбре и Жана Пехмейа
эти чуваки ваще жили буквально немного до родения Гюго и все еще, я думаю, воспринимались свежо совеменниками. Орест и Пилад своего поколения, преданные до гроба друзья, которые жили вместе, иф ю ноу вот ай мин. оба родились в 1740ых в Аверона, но после того, как уехали оттуда, стали общаться только в 1770ых, к тому времени Дюбре был уже врачом, а Пихмейа писателем (творческая натура, ога). особо возобновили дружбу, когда Пихмейа заболел и Дюбре поехал из Парижа загород, чтобы его лечить/за ним ухаживать. за что Пихмейа посвятил ему книжку (с le respect, la tendresse, la reconnaissanceза его a vertu austère . . . l’amitié généreuse . . . la puissance conservatrice).
у меня несколько выписок из биографическтх словарей, даю целиком, силов нету у меня что-то уже.
Джеффри Меррик: Jeffrey Merrick
| According to their contemporaries, Pechméja and Dubreuil enjoyed "the most intimate friendship" (l’amitié la plus intime) and resembled the mythological companions Orestes and Pylades. [...] Inseparable from each other, as if married to each other, Pechméja and Dubreuil shared everything: "dwelling, social circles, good things, bad things, pleasures, and pains" (logement, sociétés, biens, maux, plaisirs, et peines). According to the marquis de Bombelles, Noailles pressured the local clergy, who had wanted to exclude Dubreuil from burial in consecrated ground because of the way he had died, without the last rites, as well as the way he had lived. Bombelles did not explain what they found objectionable in the life of the successful and respected doctor. No one in 1785 suggested that Pechméja and Dubreuil were sexually involved with each other or even acknowledged that they loved each other, but this one cryptic remark indicates that some contemporaries, in this case institutional advocates of traditional values, believed that friendship might involve dangerous as well as delightful possibilities. |
,бейсикли здесь о том, что они Орест и Пилад, были неразлучны, будто женаты, делили все - круг общения, жилье, радости, горести, довольствия и боль. кто-то там хотел похоронить их вне святой земли, но его послали, потому что технически никто не предполагаю, что между ними были сексуальные отношеия (ну тогда и понятия-то такого как гомосексуализм еще не было). вобщем, мда.
и биография Пехмейи от Уилльяма Тука (вотевер как читается его фамилия) (William Tooke "A new and general biographical dictionary; containing an historical and critical account of the lives and writings of the most eminent persons in every nation; particularly the British and Irish; from the earliest accounts of time to the present period" Vol.12). тут кстати явно автоматически распознавали текст, я попыталась исправить по максимуму, но вышло не все, сорре. но этого достаточно, траст ми.
William Tooke
| PECHMEJA (JOHN DE), a man of letters in France, who was for fыome time professor of eloquence in the royal college of la Fleece, was born in 1741, at Villa Franca in Rouergue. He was a differentiated scholar, a plain, modest, and virtuous man. His eulogize on the great Colbert, received the public approbation of the French academy in 1773. Its principal name has arisen from a poem (as he calls it) in prose, named Telephe, in twelve books. It was published in 8vo, in 1784. and is said to have been translated into English. The piece is well written, and contains, among other things, a beautiful picture of true friendship, of which he himself afforded a noble example. Pechmeja, and Jean Dubreuil, an eminent physician of the time, were the Pylades and Orestes of their age. The former had a severe illness in 1776, when his friend flew to his assistance, and from that time they were inseparable, and had every thing in common. A person once inquired of Pechmeja what income he porTesled, "I have," said he, "1 200 livres a year." Some wonder being expressed how he could subsist on so little, "Oh,"said he, "the doctor has plenty more" The doctor died erst of a contagious disorder, through which his friend attended him, and died only twenty days after, a victim to the strength of his friendship. He died about the end of April, 1785, at the age of only 44. |
в общем из не упомянутой выше инфы тут говорится о том, что Пехмейу спросили однажды, как он живет на оч небольшею сумму в год (1200), на что он ответил, что у доктора хватает денег. ВАТ. грантер, из дат ю, ю литтл саркастик шит.
ну и чессгря мне просто хватило Пехмейи, так что я даже уже не стала гуглить Дюбре.
наконец последнее. упоминающийся Эвдамидас.
скорее всего речь идет об истории про Эвдамидаса и трех его друзей, о которой, меня заставила задуматсья выпавшая мне в поиске картина Николя Пуссена "Завещание Эвдамидаса"
история, грубо говоря, гласит о том, что три друг вместе вроде бы служили и были все такие друзья, причем Эвдамидас был бедняком, а двое других состоятельными. и вот присмерти он просит их позаботиться о своей сестре и матери. один из друзей умирает немногим позднее, а второй друг исполняет обещание. в целом - история об офигенной и крепкой дружбе. но вот в чем фишка, когда я стала искать источик, а история является частью истории Луциана "Диалог о дружбе", где скиф, я даже не буду пытаться переводить это имя на русский, ибо переводов я не нашла, так что где скиф Toxaris (Токс?) и грек Mnesippus (Мнезипп?) спорят о том, у какого народа круче
в общем, открываю я текст, а там в первых же абзацах начинается обсуждения Ореста и Пилада. на этом месте я истинно разрыдалась, потому что ТУ МАЧ. у меня ощущение, что Гюго написал про Эвдамидаса, просто чтобы люди полезли читать Луциана и опять наткнулись там на восхваление Ореста и Пилада.
скиф говорит о том, что у них не просто маленькая погребальня для них, у них там ебаный храм, несмотря на то, что О и П были им чужаками и врагами, технически, они почитают их добродетели, доблеть и т.п. в общем, я не буду цитировать сюда многочисленные рассуждения про них, а также саму историю по Эвдамидаса, вот ссылка на источник, зачтите, кто хочет)
единственное, что я хочу сказать по этому поводу, это нечто, осознание чего повергло меня в очередной раз в слезы. первые строчки данного диалога таковы:
| Mnesippus: Now, Toxaris, do you mean to tell me that you people actually sacrifice to Orestes and Pylades? do you take them for Gods? Toxaris: Sacrifice to them? of course we do. It does not follow that we think they are Gods: they were good men. |
имхо, в том моменте, когда Гюго сказал про Эвдамидаса, можно узрить спойлер окончание восстания, если полезть читать диалог. Анжольрас и Грантер, принесенные в жертву Оресту и Пиладу. прекрасная цикличность.
на этом я, пожалуй, удалюсь и умру где-нибудть -_________-
картинка для привлечения внимания, лол