я начала эту хрень, и хотя я много чего знаю, что там будет, я при этом еще и много не знаю, что там еще будет xD и да, вы тут конечно все увидите, что это какбе то ли фьюжн, то ли полуретеллинг одной всеми любимой (ну почти) истории. так что не надо называть меня плагиатором x) энивей, не знаю, я реально чувствую себя ржавой, но мне хочется воплотить это ау в жизнь, так что я буду бороться с собой. название пока рабочее, основано на названии альбома (и песни в нем) Эллы Фицджеральд, и можно считать, что этот альбом - один из знаковых для этого фика))
а да, для тех, кто угадает все отсылки, которыt будут в этом фике - подарок! xD
в общем ладно, я буду пытаться писать, а вы там, мейбе, что-нибудь почитывайте? плиз? и да, это такое... АУ, вроде как)
если мне надо дать больше слов о общей обстановке (ИНТ., ЭКСТ., ю ноу) и больше комментариев к разным вещам - скажите)
Clap Hands, Here Comes Charlie
Эрик/Чарльз
Эрик/Чарльз
part 1
part 1
За 23 шага, которые понадобились Эрику, чтобы добраться от салона такси до входной двери своего нового дома, дождь окатил его настолько, что плечи и рукава его светло-серого плаща мгновенно потемнели до мокрого темно-серого цвета грязных городских голубей. Делу не помогал тот факт, что два его весьма объемных чемодана не выскальзывали из рук только потому, что по большей части Эрик нес их при помощи своей силы. Как показывал опыт, манипуляция металлом и магнитными полями была по большей части весьма прагматичным даром.
В крошечном предбаннике между внешней и внутренней дверями подъезда, в углу, прислонившись к стене, стоял человек в плаще, с черными, зализанными назад волосами, жирно блестящими бриолином, и докуривал сигарету. «Испанец или португалец, - автоматически заметил про себя Эрик. - Пистолет в кармане, не в кобуре. Более или менее стандартный тип для этой части Ист Сайда».
При виде Эрика незнакомец едва заметно кивнул, Эрик в ответ молча отогнул поля своей шляпы и толкнул плечом внутреннюю дверь.
Однако у чертовой двери, похоже, были свои планы, потому как поддаваться она не собиралась.
- Твою мать, - выругался Эрик себе под нос. Мало того, что управдом, видимо, не выслал ему ключ от этой двери, так еще и этот чертов псевдо-сицилиец заметит, если Эрик попытается использовать свою силу, чтобы открыть дверь.
- Паршивая погодка, правда? - недомафиози осторожно подал голос из-за угла и его акцент только убедил Эрика в своем первоначальном предположении. Определенно, испанец. Или аргентинец.
- Да, едва ли кто-то с этим поспорит, - натянуто ответил Эрик, не глядя на своего собеседника, опустил чемоданы на пол и раздраженно выдохнул. Слева от него обнаружилась батарея небольших почтовых ящиков и табличек с именами жильцов и кнопками домофонов рядом с каждой фамилией.
- Ливень застал не вовремя, пришлось скрываться под крышей вашего дома, чтобы переждать, - продолжал с каждой минутой все более и более раздражающий собеседник все так же осторожно и неторопливо, будто Эрику было до этого хоть какое-то дело. Эрик не любил навязчивых собеседников. Эрик вообще не особо любил разговаривать, и в первую очередь — о погоде, поэтому вместо ответа промолчал и достал из кармана пачку Честерфилда, подцепил из пачки сигарету, засунул ее в рот и полез в карман за спичками.
- Вы вернулись после путешествия или только въезжаете? - спросил испанец, пока Эрик чиркал по коробку влажными спичками и смог зажечь только третью. - Готов поспорить, что только что вернулись.
- Почему вы так решили? - подал наконец голос Эрик, едва удержавшись от «Тебе повезло, что мы не спорим, потому что угадываешь ты, приятель, хреново».
- У вас мало вещей, - объяснил собеседник. Может быть, он был не недоделанным мафиози, а детективом-самоучкой? В любом случае, смотреть на это жалкое зрелище не было ни сил, ни желания, поэтому Эрик только покивал, глубоко и часто затягиваясь, чтобы занять рот.
- Далеко ездили?
- Не особо, - коротко ответил Эрик, пристально разглядывая таблички на почтовых ящиках и всем своим видом давая понять, что этот разговор будет проходить более продуктивно, если один из его участников заткнется (надоедливый испанец), либо если другой — удалится куда-нибудь подальше по направлению к своей квартире (Эрик).
- Попробуйте позвонить соседу снизу или сверху. Все так делают, когда забывают ключи, - не унимался незнакомец, засовывая руки в карманы плаща.
Эрик затушил сигарету о стену и проворчал себе под нос нечто, смутно напоминавшее «ну да». Судя по табличкам, соседом снизу у Эрика значился некий мистер Ксавье, а сверху — некая миссис Теннеси. Поскольку встречаться в 7 утра ни с какой «миссис» у Эрика желания не было, он вдавил кнопку рядом с фамилией Ксавье. Когда через полминуты ответа не последовала, он попробовал еще раз. А потом еще раз, и уже собирался было все же попытать счастье с Миссис (несомненно стареющей школьной учительницей, либо вдовой какого-нибудь местного торговца «всем необходимым для дома» - бывшего торговца, то есть), как из домофона наконец прожужжал сигнал ответа и дверь открылась.
Слава богу. Эрик молча кивнул в сторону испанца и протиснулся с чемоданами в подъезд, не оглядываясь и захлопывая за собой дверь.
Лестница по кругу уходила наверх на 5 этажей, а по ее периметру располагались квартиры — по две на этаж. Из одной из них на первом этаже доносились неуклюжие звуки упражнений на фортепиано, и надо сказать, что когда бы в будущем Эрик ни оказывался на первом этаже или на улице перед входом в дом, эти чертовы арпеджио разносились на всю округу почти всегда. С досадной точностью, если не музыкальной, то хотя бы в пунктуальности им отказать было нельзя.
Проходя мимо квартиры мистера Ксавье на втором этаже, Эрик остановился, опустил чемоданы на пол и решил, что человека, открывшего ему дверь, стоит поблагодарить, к тому же это было бы неплохим предлогом позаимствовать у того телефон на пару минут, если таковой предмет там имелся. Но стоило только Эрику занести руку над дверью, как она тут же приоткрылась у него прямо перед носом и в проеме показался сонный и весьма помятый молодой человек. Он опирался щекой о дверной проем, едва разлепляя глаза, и казалось, что он сейчас продолжит дремать прямо тут, наполовину вывалившись на лестницу. Правда контраргументом к тому, что молодой человек минуту назад еще спал, были его до неприличия красные, словно искусанные и только что исцелованные губы.
- Мистер Ксавье? Прощу прощения, что отвлек вас. Но, кажется, управдом не дал мне ключ от двери подъезда.
- Ничего страшного, я постоянно так делаю. Вы, наверное, мой новый сосед сверху? - ответил молодой человек с несколько скомканным, но все равно весьма претенциозным британским акцентом, зевнул и протянул Эрику белую, с аккуратными маленькими пальцами, руку.
Эрик пожал ее и кивнул. От Ксавье несло сигаретными дымом, потом, каким-то неясным одеколоном, или даже смесью нескольких, и в целом — хорошо проведенным вечером.
- Так и есть. Не сочтите за наглость, но можно ли воспользоваться вашим телефоном? - губы Эрика невольно растянулись в кривоватой улыбке.
Ксавье уже успел потереть глаза и теперь взирал на Эрика более осмысленно:
- Конечно, мистер...?
- Леншерр, - ответил Эрик, и почему-то добавил: - Эрик Леншерр.
Новый сосед Эрика уже успел отойти от двери и ходил вокруг комнаты, видимо, в поисках того самого телефона. На нем был криво завязанный халат из какой-то слегка блестящей ткани вроде крепдешина, который смотрелся бы очень дорого, если бы не до ужаса потертые, едва не истлевшие, в некоторых местах рукава и воротник и парочка еле державшихся пуговиц, провисавших на своих нитках. Сам хозяин квартиры был не то чтобы коренастым, скорее просто довольно невысоким, но явно не хрупким или излишне тощим.
- Кстати, называйте меня Чарльз, прошу вас, - Ксавье, застыв посреди комнаты, перевел взгляд на Эрика и улыбнулся, не обнажая зубы, после чего продолжил свои лихорадочные поиски.
Надо сказать в комнате едва ли можно было что-то лихорадочно искать (Чарльзу Ксавье это, впрочем, удавалось), потому как она была полупустой. Справа от двери было прибито несколько полок, на одной из которых сидел большой рыжий кот, но кроме него они пустовали, а все книги в комнате лежали на полу: у стены, рядом с единственным небольшим диваном, и только одна — раскрытая, уложенная обложкой вверх — на ящике, заменявшем, видимо, журнальный столик. В одном из углов стояло еще несколько коробок и чемоданов, а телефон, судя по тому, как Эрик ощущал форму его металлического корпуса, циферблат и множество сложных деталей внутри, был закрыт в еще одном чемодане, лежавшем рядом со все тем же несчастным диваном. Эрик приподнял бровь, но о своей находке предпочел промолчать.
- А, я, кажется, вспомнил. Я закрыл его в чемодане, потому что меня доставал звонками мистер Капоте.
- Недавно переехали? - поинтересовался Эрик, невольно вспоминая испанца у входа.
- О нет, живу тут уже довольно давно. Больше, чем несколько лет, - Чарльз не слишком грациозно плюхнулся на диван, потянулся через подлокотник к чемодану и, достав телефон, поставил его на ящик-стол. От всех этих перемещений, его халат слегка съехал, являя миру росчерк ключиц и кусочек белой, почти безволосой груди.
Эрик вздохнул, сел перед ящиком на корточки и снял трубку. Нужно было связаться с Фрост и договориться о встрече, и чем раньше, тем лучше.
- О, друг мой, не стесняйтесь, и садитесь на диван. Чаю? - добродушно и уже весьма бодро поинтересовался Ксавье.
Эрик едва удержал себя, чтобы не скривиться, но, видимо, что-то его все-таки выдало, потому что Чарльз спешно добавил:
- Я редко пью кофе и давно его не покупал, но, может быть, смогу выскрести пару ложек, если чай — это не для вас. Сахар, молоко? Ни то, ни другое? - Эрику на плечо осторожно легла чужая ладонь, и он ожидал, что Ксавье по-приятельски (Эрик обычно терпеть не мог такую фамильярность, но что-то тут было совсем не как обычно) похлопает его, но вместо этого Чарльз принял его за точку опоры, залез на диван, едва ли не перемахнул через спинку дивана и в три шага оказался уже на крошечной кухне (почти встроенной в комнату), на ходу перевязывая халат. Эрик смотрел ему в спину, и поймал себя на том, что набирает номер телефона, не касаясь телефонного диска.
- Боже, где там кот? Кот! Вы знаете, что я трачу на его чертовы консервы порой больше, чем на собственный обед, - видимо, в обычном его состоянии мистера Ксавье трудно было заставить молчать.
Кот в этот момент запрыгнул на диван рядом с присевшим туда же Эриком, и последовал за своим хозяином на кухню. В трубке Эрику отвечали монотонной азбукой Морзе длинные гудки — Эмма Фрост не брала трубку.
- И как зовут вашего кота? - отозвался Эрик, положив трубку, поднялся с дивана и повернулся в сторону грохотания на кухне.
- Кота зовут Кот, - Чарльз бросил в сторону Эрика быструю улыбку, которая по задумке, вероятно, должна была быть крайне очаровательной.
- Просто кот? Должен признаться, это довольно странное имя.
- Когда-то я думал, что он кошка, и назвал его Рейвен, в честь моей сестры, но потом оказалось, к моему глубочайшему стыду, что это вовсе не кошка, но кот, поэтому я подумал, что это знак, и давать имя кому-то, кто этого не хочет — довольно неуважительно. Кстати, какой сегодня день недели?
- Вторник.
- О нет! - воскликнул Ксавье, и не менее суматошно, чем до этого шарил по ящикам и холодильнику, направился в соседнюю комнату. Ноги Эрика по какой-то неопределенной причине самопроизвольно направились в ту же сторону.
Соседняя комната оказалась спальней, более захламленной, чем другая комната, но не за счет мебели, а за счет склоняющихся к неминуемому обвалу пизанских башен из книг и парочки гигантских корзин, в основном наполненных фруктами. Книги, стоящие у стен, валяющиеся на полу и единственном столе, по большей части были либо античной классикой, либо научными изданиями то ли по медицине, то ли по биологии. Особенно шаткие фундаменты некоторых «башен» состояли из каких-то неярких журналов.
Пока Эрик рассматривал всю эту необычную библиотеку, Чарльз спешно перебирал вешалки в гардеробе, не затыкаясь при этом ни на минуту:
- Видите ли, мой друг, каждый вторник я езжу на утреннем поезде в Синг-Синг, чтобы навестить одного очень милого молодого человека, который обычно предпочитает одиночное заключение. Можете представить, как одиноко ему там живется. Поищите мои оксфорды, пожалуйста, темно-коричневые, с такой милой ненавязчивой перфорацией — вы сразу поймете, когда увидите.
- Синг-синг? - несколько изумленно переспросил Эрик и полез искать туфли под кровать.
- Ужасное место, совершенно выматывающее. Если бы не бедняга Алекс, сами понимаете. Весь этот тяжелый воздух, неприятнейшие люди. Совершенно гнетущие умы.
- Вы бы предпочли, чтобы там были приятные люди?
- О нет, с невиновно осужденными атмосфера была бы еще более гнетущей, а у меня и так голова болит 4 из 7 дней недели. Я нашел один ботинок! - по его виду, невозможно было с точностью сказать, шутка ли это, или Ксавье и правда эгоистичный маленький ублюдок.
Эрик поднялся с коленей и протянул Чарльзу второй оксфорд, скрывавшийся до этого под кроватью. Чарльз, в тот момент уже надевавший какой-то жуткий твидовый пиджак с заплатками на локтях, благодарно принял второй ботинок, но тут вдруг выпучил глаза и с криком «чайник!», выбежал из спальни.
Каким-то образом, когда Эрик всего через полминуты снова оказался в зале, Ксавье был уже обут, причесан и протягивал ему чашку с кофе. На кухне у него за спиной рядом с раковиной Кот ел консервы прямо из банки.
Эрик благодарно принял дымящуюся почти обжигающую ладони чашку, а Чарльз только пристально, но при этом — совершенно открыто смотрел ему в глаза, словно так и надо, будто незнакомые люди каждый день смотрят друг на друга так, как если бы один из них только что вытащил другого со дна океана; потом вдруг положил руку Эрику на локоть и улыбнулся, казалось бы робко, но при этом так и излучая уверенность в себе.
- Эрик, я очень рад, что мы с вами встретились, и надеюсь, что наше соседство будет долгим и крайне приятным.
Эрик не нашелся что ответить, поэтому просто молча кивнул. Чарльзу, кажется, этого было достаточно:
- Оставьте чашку себе, вернете на днях, - сказал он в ответ и подмигнул.
Когда Эрик оказался наконец в своей новой квартире, он оставил чемоданы в гостиной, и направился с чашкой в спальню. На дальнем столе возле окна стоял телефон, и Эрик подумал, с какой стати он вообще напрашивался к соседу, чтобы позвонить.
Кофе был идеально горьким, хотя Эрик не помнил, чтобы говорил Ксавье, что пьет его именно так.